Мой дракон - стр. 19
Как срастается закрытый перелом лодыжки, Рина понять не могла, но страшная сине-чёрная опухоль на ноге сошла через два дня.
Зато гематомы на лице и теле проходить не спешили, давно уже должны были пожелтеть, а они всё так же радовали насыщенным фиолетовым цветом. И порез на щеке не хотел заживать, тоже кровил и уродовал красивые черты парня. То, что Валь красив, Рина определила по неопухшей половине его лица, потому что вторая была — просто кошмар и ужас!
А ещё парня мучили боли. Он корчился и глухо стонал сквозь зубы и, если был в сознании, тут же улыбался половиной рта и говорил, что всё в порядке.
Рина делала вид, что верит, обезболивающего всё равно ведь никакого нет.
***
Странности одним пациентом не ограничивались, их здесь было целое море! Весь остров и вся живность, его населяющая, была странной, такого Рина не только живьём, но и в дедовых книгах никогда не видела. Иногда девушка впадала в ступор, пытаясь определить, кто или что перед ней, иногда попадались животные и растения, похожие на привычные виды, но всё же не они.
Плоды пришлось пробовать с осторожностью, по маленькому кусочку, вдруг ядовитые. Ядовитых не оказалось, были просто невкусные, а были — просто объедение — большие, сладкие, сочные, похожие на груши, но раза в три больше и нежно сиреневого цвета, точно как уши у той козы. Ассоциация была не очень, но фрукты она таскала «домой» с удовольствием.
Но на одних фруктах долго не протянешь. Охотиться Рина предпочитала на ту живность, что хоть немного напоминала знакомую добычу. Потому что, ну вот как прикажете есть круглый пушистый шар, прыгающий на двух суставчатых, как у кузнечика лапах?
В северной части острова прямо на песке у воды устроили гнёзда большие птицы, похожие на смесь чайки и гуся. Мясо этих чайко-гусей, как оказалось, воняло рыбой, а вот яйца на вкус были очень даже ничего. Можно было запечь их в золе, а можно было выпить сырыми. И для больных яйца полезные. Только искать нужно свежие. Похоже, птицы размножались круглый год, потому что в гнёздах только отложенные яйца соседствовали с почти высиженными и с птенцами всех возрастов.
На вершинах гряды скал, выходящих в море, гнездились синие чайки. Ну, то есть, это Рина их так назвала, потому что от привычных чаек эти птицы ничем, кроме цвета не отличались. Какие они на вкус выяснить не получилось — слишком осторожные, ни разу не подпустили на расстояние выстрела.
В лесу жили и иногда попадались в силки короткоухие лупоглазые зайцы. Эти в жареном виде — пальчики оближешь!
Были ещё маленькие рыжие олени размером с козлёнка, доверчивые и с вечно удивлёнными влажными чёрными глазами. Людей как опасность они не воспринимали и спокойно подходили при них к ручью и озеру. На этих малышей рука не поднималась. Если бы Рина умирала от голода, тогда не пожалела бы, а так — пусть живут, с такими соседями веселее.