Размер шрифта
-
+
Мой дом – бесконечность - стр. 7
Ряды окон – лукавые уста…
Я не от мира: он мне чужд и страшен.
Я в детстве слышал о любви Христа…»
И вдруг, среди сверкания и жути,
Взбурлили воды в чаше восковой —
И он узрел пути и перепутья,
Увидел узел жизни вековой,
И, просиявши на заглохших тропах,
Взыграла речь невиданных зарниц:
Он слушал Свет – и тайны смертных сроков
Читал в раскрытых книгах встречных лиц.
В леса скорбей, в кустарник сердца дикий
Вошла любовь – и дымом вышел страх:
Он слушал Свет – и пел хвалу
Владыке На незнакомых миру языках.
1975
* * *
Все, что я вижу, есть Ты.
Но когда устает мое зренье
Ткать – из ночей лучевых —
Жизни бескрайней лицо, —
Пестро в зрачках, и сады
Вижу. На них Ты распался,
Чтобы тем ближе сиял
Образ Твой прежний во мне.
Вновь собираю – и вот
Лик в забытьи созерцаю…
Сгущенье
Даже сны без видений – гуще,
Чем октябрьский воздух гор,
Возвещающий и дающий
Мудрость – ветру, уму – простор.
Но его соберут морозы,
Как букет предрассветных астр,
И сгустятся в душе вопросы,
Превратив ее в алебастр.
И – хрустальной свободы линза —
Этот воздух, зимой дарим,
Будет пристальным зреньем признан,
Созерцаем, как царь долин.
И покроет любые сани,
И заслонит любую щель. —
Овевавший лицо, он встанет
Цитаделью вокруг вещей.
1975
Поэты
Я увидел – в разных странах
На бинтах бумаги – перья,
Как пинцеты в чистых ранах,
А слова, являясь, пели —
Альт, и тенор, и сопрано —
В кабинете, в зале, в келье.
Я увидел, как, раскинув
Сотни пальцев музыкальных
По больной клавиатуре,
Свет лечил друзей опальных —
И, сойдя, лежал на спинах,
На ковре, соломе, стуле…
1975
Варшавский цадик
На самой дальней из окраин,
Где год великим шел постом
И мор садился, как хозяин,
При редкой трапезе за стол, —
Служил у мельника Иосиф.
Порой, мешок с мукою сбросив
Средь поля с неокрепших плеч,
В страданьях слуха не утратив,
Он видел Ангелов-собратьев
И слышал сбивчивую речь:
«Поют, скрипя, дверные петли,
Светильник полдня не погас.
Ступай за нами – и не медли
От смерти спрятаться средь нас!
Пока, голодный, по морозцу
Бежишь – и близится метель,
Твой Сад Заброшенный разросся,
С тобой свиданья захотел…»
Он отвечал: «Я грохот слышу
Солдат-губителей. Все ближе
И неизбежней с каждым днем
Сестер и братьев избиенье.
Народ! – скажу я. – Внемли пенью
И засели нездешний дом!..
Я приурочен к злому часу,
И если в страхе отступлю, —
Какие волны хлынут сразу?
Кого из вас я утоплю?
Творенье длится. Если сброшу
Мешок судьбы средь бела дня, —
Один из вас поднимет ношу,
Его пошлют сменить меня!»
…И светлый сонм, охвачен дрожью,
Бежал, как искры от огня…
1975
Чтенье книг
О, чтенье книг – немое построенье
Заиндевевших замков изо льда…
Страница 7