Мой Дантес - стр. 18

– С большим псом мне не справиться, – рассуждала она. – Бродить же одной по скверу как-то неприлично. К тому же, собаки великолепно дисциплинируют. В дождь и слякоть в здравом уме без нужды и за порог не ступишь, а вот если ты держишь четвероногого друга, то просто обязана соблюдать режим. Да и общение играет не последнюю роль. Собачники – удивительный народ!

Полтора года назад, после смерти любимой болонки Мальты, прожившей в доме Лебедевых почти пятнадцать лет, друг покойного адвоката Воронцов привез из Австрии и подарил Софье Матвеевне щенка брабантского гриффона. Очаровательного кобелька, добродушного и жизнерадостного, с забавной обезьяньей мордочкой и удивительно мудрым взглядом черного бархата.

– Ты только посмотри на него, – восторгалась Вдова. – В этих глазах собрана вся скорбь палестинского народа!

– Почему палестинского? – не поняла я. – Его же вам в Австрии добыли, а судя по справочнику это вообще-то, бельгийская порода.

– Ну и что? – не унималась Софья Матвеевна. – Разве один народ не может переживать за судьбу другого и отстаивать его права?

На вопросы право защиты со Вдовой лучше было не спорить, и я благоразумно сменила тему.

– А как мы его назовем?

– Палес, – не долго думая, заявила Софья Матвеевна.

– Палец? – ужаснулась я. – Какой палец?

– Ну, до чего же ты бестолковая, Лиза, – в голосе Вдовы зазвучали нотки раздражения. – Не Палец, а Палес. Сокращенно от Палестины.

Но моя непонятливость сыграла-таки свою роковую роль. Софья Матвеевна имела неосторожность сообщить о ней моим родителям. Услышав историю выбора имени щенка, мой отец минут пятнадцать неудержимо хохотал, не обращая внимания на осуждающее выражение лица Вдовы.

– Ой, не могу, – всхлипывал он. – Ну, Лизка! В корень смотришь! Софья Матвеевна, миленькая. Вы сами-то взгляните! Он же действительно Палец – крепенький, голенький и маленький.

– Словно мизинец, – как всегда к месту вставила мама.

Однако Вдова шуток не поняла. Обиженно поджав губы, она подхватила на руки радостно прыгающее брабантское сокровище, и молча скрылась в недрах своей квартиры.

Но это ее уже не спасло.

История с именем каким-то непостижимым образом просочилась на бульвар, где обитало дружное братство собачников. Мало помалу все стали величать щенка Пальчиком, убедив в конец раздосадованную Софью Матвеевну в том, что иного ласкового прозвища от клички Палес просто не изобрести. И Вдова сдалась, правда, в родословной все же записала более звучное «Марси-Палес-Баро».

Пока Вдова занималась репетиторством, втолковывая трем маленьким шалопаям правила родного языка, я сделала домашние задания, собрала учебники в портфель и, забравшись с ногами на диван, принялась с упоением листать воспоминания современников Пушкина, пытаясь найти ответ на вопрос, зачем поэту понадобилось привлекать внимание не только к своей персоне, но и к персоне жены. Получается, что Александр Сергеевич сам способствовал слухам и сплетням.