Мой цифровой гений. Дьявол - стр. 7
Василий вздохнул, наморщив нос, противясь запахам, идущим с кухни ресторана.
– Продолжай! – Он в сторону ее отвел, придерживая за руку.
– Нашла предмет их обсуждений в Сети, это мне показалось любопытным… На фото пятилетней давности тебя едва узнала…
– И?..
– Сделала снимок твой, – она виновато закусила нижнюю губу, – там, в галерее, недели две назад, сам посмотри…
Она в несколько движений листнула снимки на экране фотоаппарата, приблизив к его лицу кадр в зале со знакомой скамейкой напротив творения Леонардо.
Василий нервно улыбнулся, при этом «смяв» морщинами лицо.
– Но здесь ведь нет никого…
– В том-то и дело… – Девушка убрала камеру от его лица. – Никого. Но в тот момент там находился ты, поверь мне… А это… – она достала из сумки почтальона несколько бумажных фото, – секундой позже тот же ракурс, но сделанный на старый пленочный фотоаппарат.
На черно-белом фото Василий завороженно смотрит куда-то вправо от сделавшего снимок.
– Ты за мной следила?!
– Если честно, да. – Любовь взяла его за обе руки, глядя по-собачьи преданно в глаза, – и, как мне показалось, преуспела в этом не одна.
– Кто еще?!
– Странный… очень элегантно одетый человек, строгий, деловой и в тот же момент сильный, волевой… – Любовь отвела глаза от Василия и посмотрела куда-то вдаль. – Похож на призрака, но во плоти – живой…
– Как ты определила?
– Он меня коснулся случайно, мимо проходя… – Она смочила влагой глаза, словно вернулась из скорбных воспоминаний. – Хотя, наверное, так смерть касается, приходя за бренным телом…
В глазах Василия застыл немой вопрос.
– …Когда я маленькой бежала за отцом и матерью в панической толпе… в момент трагедии в метро, – Любовь вытерла слезу, уводя Василия к уличному кафе, – такое же касание я ощутила от человека, оттолкнувшего меня в сторону от эскалатора. Я помню его взгляд, запах, шероховатость руки, горячей кожи… ее отпечаток красный ожогом с моей шеи и лица еще долго не сходил…
– Он что-то говорил?
– Просто сказал: «Еще не время, отойди!» – Любовь, бросая сумку на стол, разместилась за ним же, ища глазами официанта. – Он всех тогда забрал, когда лестничную ленту несчастный случай оборвал. Передо мной до сих пор матери лицо и ее ко мне протянутые руки, корящий взгляд отца… молящий – остаться жить.
Василий взглянул на зажигалку с сигаретой в ее дрожащей от волнения руке.
– Я знаю, что ты борец с этой пагубной привычкой, но… – ее упругая грудь приподнялась в жадной затяжке сигаретой, – прости, для меня это единственная отдушина…
Василий промолчал, отодвигаясь чуть, ему было ненавистно не само курение и курильщики. Он огня боялся приближения, помня, как болезненно восстановление после сожжения тела своего… Он не раз испытал и то, и другое. Сказать больше: он не был ярым противником курения потому, что бумажная часть сигареты сгорала, как и впоследствии выкинутая и отсортированная в переработке упаковка – пачка из-под сигарет. Он радел только за ту бумагу, которая помогала людям или сохранялась хотя бы на относительно долгий срок времени, являясь незаменимой для них полезностью.