Мой чужой король - стр. 36

Хотя мне следовало бы забыть, что я дочь короля. У меня здесь другое предназначение.

Подняла голову…и тут же отвернула её, потому что осознала, что  его мужское достоинство совсем близко от моих губ. Не съесть бы вместо мяса…

Пришлось стиснуть зубы, чтобы не рассмеяться. Но потом - открыть рот, когда мне поднесли восхитительно пахнущее жаркое. 

Он проталкивает его сам. Как животному. В этом что-то извращенное - кормить меня вот так.  Король кормит и, как мне кажется, получает от этого удовольствие. Я - нет. Но ненавидеть его все еще не получается…

Желудок ворчит, дрожь утихает, а пальцы мужчины все чаще задерживаются на моих губах. И в какой-то момент вместо мяса оказываются у меня во рту. Я застываю, снова не понимая, что он хочет сделать…

- Оближи.

Зажмуриваюсь и выполняю требование. Мне даже не противно… странно. Он просовывает второй палец, а потом повторяет тот жест, что и возле костра. Прикасается к языку, проводит по зубам, и вдруг обхватывает мой подбородок и наклоняется к моему лицу.

Я ощущаю тепло его жизни…

Вино, перец и какая-то незнакомая мне трава.

На несколько мгновений наше дыхание смешивается, и мне даже кажется, что он меня поцелует…

Забери меня Хель, я почти хочу этого!

Но в следующее меня резко подхватывают и швыряют на шкуры на кровати. Мужчина наваливается сверху, кусает шею, а я чувствую, что меня затапливает облегчение. Потому что бесконечные дни с того момента, как отец позвал меня в малый зал, наконец-то приходят к завершению.

Его пальцы мнут, тянут, царапают кожу, его зубы, наверняка, оставят множество следов, грудь трется о мою, ставшую почему-то чувствительной, а колено грубо разбивает стиснутые ноги.  Я теряюсь в этом напоре. Тону в этой буре, которая начинается снаружи и продолжается внутри. Кожу покалывает, пальцы в отчаянии цепляются за его плечи, а внизу живота разливается тепло.

Что со мной?

Слава Богам, это состояние не длится долго. Потому что Ворон грубо хватает меня за колени, резко разводит их, растягивая и показывая, в каком положении мне следует находиться, а потом хватает меня за волосы и тянет, заставляет выгнуться, и выдыхает мне в лицо.

- Как твое имя?

И в этот момент во мне вспыхивает долгожданная ненависть, гася зарождающийся жар.

Имя?  Тебе надо знать имя той, кого ты берешь без спросу? Я назову… потому что настоящий воин всегда называет имя своему врагу, прежде чем вонзить в него меч.

- Эсме, - почти выплевываю первое - и последнее - слово для него.

И чувствую раздирающую боль, когда наши тела соединяются.

… «Мой дар - мое проклятье».