Мой бывший - зверь - стр. 10
Сбежались все — секретарь босса, сам Павел Петрович и все, кому так повезло попасть в эпицентр моего позора. Они стояли и пялились молча! Ни одной заразе не пришло в голову меня остановить! А я не могла остановиться сама. На третьей пуговице я подумала, что хана мне — меня уволят, напишут самую трагичную рекомендацию на свете, и я умру от голода, больше не найдя себе работу. На четвертой и пятой пуговице от отчаяния я схватилась за простую истину: «Делаешь глупость — делай ее уверенно!»
— Что вы стоите?! — хрипло заорала я на последней пуговице и рывком вытащила рубашку Князева из брюк. — Принесите что-нибудь от ожога!
Куда мне девать чертов взгляд?! От открывшегося вида на его крепкий живот и полоску темных волос, уходивших за пояс, меня едва не ослепило. Спасаясь от полномасштабного конфуза, я вскинула взгляд на лицо Князева и вспыхнула не только щеками, но и всем телом! А он точно ждал этого, усмехаясь мне так, будто с этим моим позором выиграл пари на миллион.
Толпа заметалась, загудела, но не так эффективно, как требовалось. Тогда Пал Петрович раздал конкретные указания, и вместе мы завели Князева в его приемную. Босс рассыпался в недоуменных извинениях, а я задыхалась от смущения, еле переставляя ноги. В какой-то момент у меня перед глазами вдруг стало темно, а звуки сначала выключились, а потом сменились на противный писк.
— Перцева! Янка! — бессильно требовал Петрович.
— Уберите это, — рычал Князев, прижимая к груди. — Где каталка?
К груди?! Я дернулась, но он меня не выпустил.
— Каталку! — пронеслось по коридору.
Боже мой, ну что за сюр?!
— Отпустите, пожалуйста, — заерзала я, пытаясь проморгаться. — Мне уже лучше.
— Вам не кажется, Яна, что командовать — не ваше? — вдруг вкрадчиво усмехнулся он мне на ухо.
Шел куда-то, и я все не могла понять — меня потряхивает от его шагов, пережитого или происходящего сейчас. Он ведь идет по коридору с оголенной мной грудью и несет меня на руках. Сердце снова заколотилось где-то в горле, и я притихла в его руках, испуганно хлопая глазами.
— Каталка, — провозгласили вдруг рядом, и Князев усадил меня на подогнанный транспорт, но улечься не дал:
— В коленно-локтевую, Яна Анатольевна, — приказал сурово. — А то у тебя сейчас сердечный приступ случится…
— Боже, зачем?! — задохнулась я, округляя глаза. — Игорь Андреевич, мне плохо! Не надо в коленно-локтевую, пожалуйста! Я больше не буду поливать вас кофе!
В коридоре тем временем собиралось все больше народа. Кто-то даже заржал после моего сопливого монолога, но Князев не разделил веселья.