Мой бывший предатель - стр. 36

– Извините, Дубинина! – окликают с больницы.

Оборачиваюсь, замечая врача, который лечил Кирюшу. Мужчина быстрым шагом приближается, сжимая в руках…

Мою сумку.

Оглядываюсь, понимая, что не забрала её. Боже.

– Вы забыли, – протягивает мне, я рассыпаюсь в благодарностях. – Ничего страшного. Хорошо, что я заметил вовремя.

– Очень вовремя. Спасибо ещё раз.

– Конечно. Хорошего дня. И ведите себя хорошо, Кирилл Юрьевич, – подшучивает, заставляя сына растеряться.

– Мам. Евич – это я?

– Да, солнышко, это ты.

Кирюша пытается осознать такую сложную вещь, как полное имя. Хмурится и выговаривает, переделывая на свой лад.

Замечаю лицо Саввы.

Боже. Боже! Я этому врачу лучший подарок организую. Что там дарят? Я целый ящик притащу.

Кирилл Юрьевич. Конечно.

Этого достаточно, чтобы бывший муж отступил.

Пользуюсь этим, улетаю в сторону подъехавшего такси. Уже в салоне усаживаю сына в детское кресло, пристёгиваю.

Стараюсь не смотреть в окно. Игнорирую навязчивый зуд. Уделяю всё внимание Кирюше, вспомнившем о разбитой губе.

Встряхиваю головой. Учусь игнорировать Дубинина. Было намного проще, когда его не было.

Никакого раздражителя. Никакой реакции. Сейчас мне нужно перестроиться. Заново научиться существовать в одном пространстве с Саввой.

Просто неожиданное, быстрое столкновение. Но полной скорости врезалась.

Нужно время на «лечение».

Дома я погружаюсь в свой мыльный пузырь материнства. Играю с Кирюшей, кручусь возле него.

Постоянно проверяю губу, целую в ссадину на подбородке. Позволяю больше, чем обычно.

Но если честно – я слабачка. Никогда не могу отказать этому взгляду и бровкам домиком. Всё хочется дать.

Кирюша пытается построить башню из мягких кубиков. Мне доверительно вручает подержать игрушки.

Возится на ковре. А я налюбоваться не могу. Губы подрагивают, трепещет сердечко.

Кирилл – моя маленькая радость. Лучшее, что в моей жизни случалось.

И то, что я всем сердцем призираю Дубинина, никак не влияет на моё отношение к сыну.

Савва – максимум донор.

А Кирюша… Это мой сын. Моё солнце.

И никто на него прав не имеет. Я всё сделала, чтобы этого не допустить.

– Евич, – вдруг вспоминает сын, замирает. – А ты?

– Я – Радомировна, – улыбаюсь, понимая, что это ещё сложнее произнести.

– Почему?

– Ну, у всех людей разные имена. Да. Так бывает. Тебя ведь зовут Кирилл, а меня – Марьям. Так и тут.

– Нет! Ты – мама. Не Малям.

Ох. Да. С этим у нас проблемы. Кирюша не может запомнить, что у меня тоже есть имя.

Объясняю, но сын быстро забывает. Про «Евич» он тоже быстро забудет, я уверена.

А вот во взрослом возрасте мне предстоит серьёзный разговор. Почему нет папы, а в документах – ненастоящее отчество.