Мой бывший предатель - стр. 19
Это уже край.
– Тебя уже ждут, – шёпотом сообщает Даша. – И там…
– Спасибо.
Я дёргаю дверь, недослушав. Мы с Дашей хорошо общаемся, иногда посплетничать можем. Но сейчас ни секунды терять не могу.
Залетаю в кабинет.
– Игорь Валерьевич…
Я застываю на пороге. На меня оборачиваются двое мужчин. Начальник с добродушной улыбкой смотрит.
Савва – с лёгкой усмешкой.
Какого черта он тут делает?!
– Проходи, Марьям, – приглашает Игорь. – Савелий Вениаминович как раз хотел обговорить условия сотрудничества. Вместе и обсудим.
Теперь я понимаю, о чём пыталась предупредить Даша. Жалею, что не послушала подругу.
Я глубоко вздыхаю. С первой секунды срываться на крик плохая идея. Но очень хочется.
Савва действует катализатором. За секунду внутри всё взрывается, пробивая плотину выдержки.
Сжимаю зубы так сильно, что десна начинают ныть. Всё для того, чтобы просто не устроить скандал на пустом месте.
На Дубинина не подействует. Он реально дубина, которого ничем не проймёшь.
А с генеральным я сама виновата. Нужно было ещё вчера Игорю объяснить все обстоятельства. Но я решила сделать это при встрече, если другие варианты не сработают.
Потому что я не люблю светить приватной жизнью. А тем более столь личными проблемами.
Даже причину нашего с Саввой развода почти никто не знал. Я не собиралась на всех вешать свои проблемы, сама справилась.
И вот – моя самостоятельность бьёт по мне тяжёлым молотком.
– Проходи, Марьям, – Игорь начинает хмуриться.
– У нас встреча назначена после обеда, – напоминаю я, сдерживая злую дрожь. – Я думала, что мы сможем поговорить лично.
– Ничего. Думаю, за полчаса договоры от тебя не сбегут.
Начальник шутит, но взгляд остаётся серьёзным. Намекает, что сейчас спорить не лучший вариант.
Присаживаюсь в кресло возле Саввы, забрасываю ногу на ногу. Внутри меня разруха, но внешне стараюсь держаться.
– У нас конфликт интересов, – выпаливаю сразу.
– Я ведь сказал, что с химиками всё обсудил, – отмахивается генеральный. – Они не против. Согласны, что ты будешь работать с их инвестором. В деле «ХимКлин» ты будешь представлять их, а в остальном – как Савелий Вениаминович пожелает.
– В этом и проблема. Савелий Вениаминович, – выплёвываю с презрением. – Желать в отношении меня ничего не может.
Горло сдавливает тисками. Выдирать из себя правду приходиться с мясом и кровью. С адской болью, которая огнём обхватывает грудь.
Я не люблю быть слабой. Когда развелась – пообещала себе, что больше никогда не буду плакать из-за Дубинина. И чувствовать себя никчёмной тоже.
А сейчас приходится обнажать рану перед всеми. Демонстрировать и терпеть чужие взгляды.