Мой бывший муж - стр. 35
Мы обменивались красноречивыми яростными взглядами: я мысленно накрутила себя, а его эгоистичная манера не признавать косяков напалмом сердце выжигала. Сейчас я ненавидела его!
– Уверена? – он кивнул на чемодан, пронзая холодом интонаций. – Если уйду, завтра по-другому разговаривать будем.
Вадим не пошел по пути раскаяния и искренности, он снова наседал и угрожал. Но я не его оппонент, я женщина. Жена! И попытки давить на меня всегда были неудачными. Пора бы запомнить. Фиговая тактика выбрана. Очень.
Я гордо голову вскинула, отвечая не менее ледяным взглядом. Неужели ждал, что просить остаться буду, в ногах валяться после унижения от предательства?! Вадим либо настолько самоуверен, либо меня считал тряпкой, либо не хотел оставаться и искал способ сделать это, разделив вину со мной. Отлично, пусть валит! Если уйдет сегодня, то завтра я подам на развод!
– Уверена.
Вадим заскрипел зубами и презрительно чемоданы осмотрел.
– Жалеть не будешь?
Я промолчала, глядя сквозь него. А ты не будешь?! Хотелось крикнуть, но я терпела, нельзя в истерику срываться. Ника дома.
– Ну жди адвокатов тог…
– Пап, а ты куда? – Ника выбежала в коридор и с недоумением глазами захлопала.
– Завтра утром приеду, в школу тебя отвезу, Земляника, – моментально переменился и обнял ее крепко-крепко. – Я люблю тебя, доча. Очень люблю, – Вадим в светлую макушку поцеловал ее и поднялся, уже тише добавив: – Ебанутая ты, Мальвина. Совсем ёбнутая.
Я стояла с открытым ртом и провожала его спину. Никогда не думала, что муж от меня уйдет вот так – с непробиваемой уверенностью в собственной исключительности и абсолютно без страха больше не войти в эти двери. Теперь я точно знала, как рушится жизнь: когда любимый муж, единственный, венчанный, бывшим становится. Чужим… Значит, крепко держит его та, другая. Возможно, любит ее даже. Так уверенно к просто «увлекся» не уходят. А меня, получается, не любит? Я рот кулаком заткнула, глотая всхлипы.
– Мам, а куда папа уехал? – встрепенулась, мгновенно слезы утирая, улыбку беспечную натянула. – В командировку, да? – предположила Ника, в лицо мне заглядывая неуверенно.
Дети чувствуют настроение взрослых, и во мне росло осознание конечности счастья женского, а вместе с ним боль душевная. Я подавила ее и уверенно в глаза дочери посмотрела. Нельзя плакать и ругать Вадима. Отец все же. Я ведь не святая, не ангел совсем. Меня душила обида, хотелось рассказать Нике, каков подлец ее любимый папа. Чтобы на моей стороне была. Чтобы отца осудила. Чтобы Вадим глазами родного ребенка увидел, что предатель. Но так нельзя.