Мой бывший кошмар - стр. 7
Выхожу на террасу, мысли как и эти тучи над головой – серые и угнетающие. Что же дальше делать? Самой уйти не вариант, мне нужны деньги, без них маме не сделают операцию и одному Богу известно, что будет дальше. Я не имею права раскидываться такими должностями, но как теперь быть? Вряд ли Марк захочется видеть меня каждый день, общаться, а нам нужно будет общаться, хоть изредка.
Громкий нервный стон вырывается из моей груди и двое охранников оборачиваются на меня. Делаю вид, что все нормально, иду вглубь террасы, присаживаясь на диванчик. Немного холодно, но это даже к лучшему. Отрезвляет.
Сердце стучит и стучит, громко дышу. Паника накрывает без понятия, что делать дальше. В голову лезут непрошенные мысли, совершенно ненормальные мысли, связанные с Марком. Помимо злости и смятения, начинаю чувствовать что-то еще, знать бы еще что это.
Смотрю на море, оно сегодня темного, устрашающего цвета, волнуется, бушует. Такое же чувство и внутри меня, всего одна встреча, а как меня накрыло.
Запах дыма сигарет врывается в ноздри, и меня словно передергивает. Ненавижу этот запах. Неужели это охранники? Вообще сдурели! А если их увидят постояльцы?
Оборачиваюсь и вижу только темный силуэт одного из них, он стоит спиной ко мне, на другом конце террасы, и курит.
— Эй, что ты себе позволяешь? — кричу ему, поднимаясь с диванчика.
Все знают, что здесь можно курить только гостям, персоналу запрещено, поэтому я полна решимости положить этому конец, еще и высказаться. Вообще страх потеряли, особенно, когда новые владельцы здесь и мы все находимся в подвешенном состоянии.
— Парни, вы же знаете, что здесь нельзя… — резко останавливаюсь и застываю. Этот день уже просто не может быть хуже.
Марк слегка поворачивается корпусом, осматривает меня с ног до головы и медленно делает затяжку. Порочно. Сексуально. Абсолютно неуместно сейчас об этом думать, но так и есть.
— Прости… те. Здесь просто нельзя курить персоналу, а я подумала, что это охранники, — сразу оправдываюсь, чувствуя, как горят щеки и уши.
Никогда не видела, чтобы он курил. В той, прошлой жизни, он был спортсменом, даже выпивал редко.
Сокольский молчит, а я не знаю, о чем нам вообще говорить. Это некий сюр, однозначно. Я согласна с Ремарком, что "ни один человек не может стать более чужим, чем тот, кого ты в прошлом любил".
Мне кажется, это он – моя любовь, только руку протяни, и можно дотронуться. Столько хороших воспоминаний, я бы даже сказала приятных, тех, которые заставляли мое сердце сладко замирать. Но один роковой день разделил не только нас, как пару, а наши жизни, на "До" и "После".