Мой бывший бывший. Книга 2 - стр. 33
– Ну, я, если честно, занимаюсь… Иногда… – Ольшанский строит настолько покаянную физиономию, будто я поймала его с поличным на краже пирожных из кондитерской.
– Иногда? – задумчиво уточняю я, потому что, на самом деле, по произошедшей за эти десять минут мини-лекции о повадках лошадей различной породы у меня сформировалось смутное ощущение, что этот тип не ездит ни в какие свои командировки, а торчит тут все выходные.
Ну, или, может, он каким-то неведомым образом закачал себе в голову полный лошадиный справочник?
– Сейчас – иногда, – продолжает мутить воду Ник, в который раз избегая прямого ответа, – в те выходные, по крайней мере, когда ты не соглашаешься сходить со мной в кино.
Маруська зыркает на меня подозрительно, потому что недавно «девочки ей сказали», что в кино «с друзьями-мальчиками не ходят». Сногсшибательный вывод, что если мальчик зовет тебя в кино, то он хочет с тобой, о, ужас, целоваться, и как так можно, фу, так и вовсе довел меня почти до слез.
Это удивительное девчачье самообразование. Интересно, почему в моем детстве мне никто такого не сообщал? Или это я всем вещала такую фигню?
Нет, Маруське дядя Ник по-прежнему представлен как мой друг, и пока я не спешу с изменением этого значения. Слава богу, тот единственный поцелуй, что случился при Маруське, моя дочь неведомым образом все-таки проморгала. По крайней мере, я так и не дождалась вполне законных сомнительных вопросов, которыми меня уже мучили пару раз после тех кино.
Интересно. Ник сказал: «сейчас – иногда». А когда было часто?
Пастбище с лошадьми неожиданно заканчивается, нам становится некого обсуждать. Но ура, Ник все-таки выворачивает по дорожке к небольшому «скоплению» домиков – ровно четыре на хорошо обустроенной ровной лесной прогалине. Потом сверяется с записями в телефоне и выворачивает к крайнему левому – зеленому.
Домик небольшой, двухэтажный, но ужасно уютный даже на вид.
– Ну, что ж, леди, мы приехали, – деловым тоном отчитывается Ник, отстегиваясь от своего кресла, и разворачиваясь к Маруське, чтобы расправиться и с её ремнями, – давайте занесем вещи внутрь, и можем уже идти к лошадям.
К лошадям – это хорошо. Это очень бодрит, по крайней мере, самое шебутное создание в нашей компании. Потому что у неё из вещей один небольшой рюкзачок, с которым она не расстанется даже во время ознакомительной экскурсии по клубу. Зато есть повод поплясать вокруг меня и Ника, мужественно взявшего на себя и свою, и мою сумки, засыпая нас тысячей нетерпеливых вопросов. Вплоть до «а можно мне тут подождать» – потому что Маруська, как и всякий ребенок, уверена: стоит зайти в дом, и вот там-то точно задержишься на неопределенный срок.