Мой бывший адвокат - стр. 4

Положив сумку на соседнее кресло, беру шоколад и, перевернув, щедро посыпаю молочную пену. Дима без единого слова хмуро наблюдает за моими действиями. Беру ложечку и размешиваю, а потом подношу к лицу чашку и вдыхаю. Краем глаза замечаю, как Ладыгин сглатывает. Кадык дергается вверх, а потом опускается. Синие глаза прожигают насквозь, заставляя покрываться мурашками.

Несколько секунд наслаждаюсь горько-сладким ароматом своего кофе и делаю несколько глотков.

– Ты хотел поговорить, – произношу, обняв чашку руками.

– Да, – отвечает Дима коротко и берет свою “мензурку” с эспрессо.

Ладыгин всегда пил такой кофе, от которого у меня сводит скулы. Крепкий, черный, как его душа. Настолько густой, что после одного глотка хочется выпить пару стаканов воды. Но ему нравится. Правда, он всегда говорил, что кофе его не столько бодрит, сколько просто помогает сосредоточиться.

Господи, ну почему я опять ныряю мыслями в прошлое? Мне надо остаться здесь и сейчас. А еще сосредоточиться на своем желании сбежать отсюда. Оно просто непреодолимое. Настолько мощное, что горят стопы.

– Дим? – зову его.

– Почему он тебя ударил? – спрашивает Дима так, что теперь хочется убежать еще и от страха.

– Ему не понравилась моя идея с разводом.

– И часто он бьет тебя?

Сглатываю, улавливая, как темнеют от ярости глаза Ладыгина. Замираю, боясь, что вся эта ярость сейчас обрушится мне на голову.

– Это было первый раз, – произношу, поглядывая на бывшего.

На челюстях играют желваки, а взгляд мечет молнии. Я помню, с какой ненавистью он относится к мужчинам, поднимающим руку на женщин. Частично это и послужило причиной того, что он стал адвокатом. Его отец регулярно обижал жену.

– В общем, так, – произносит Ладыгин, допивая последний глоток кофе. – Суд может разводить до полугода, давая вам с мужем время на примирение.

– Я не хочу никакого примирения, – качаю головой.

– Такова процедура.

– А можно это как-то ускорить?

– Только если твой муж добровольно подпишет согласие на развод.

– Он этого не сделает, – вздыхаю. – Михайлову слишком важна репутация.

Я сама не замечаю, как оказываюсь вовлечена в разговор о своем разводе. А я ведь не хотела, чтобы Ладыгин занимался моим делом. Но он, как всегда, не спрашивает, а просто молча делает.

– Он ведь депутат? – спрашивает Дима, хотя прекрасно знает ответ на свой вопрос. Я киваю. – Значит, надо сделать так, чтобы он согласился. А для этого придется немного вывернуть наружу его грязное белье.

– То есть?

– То есть, скандал, Марта. Он ускорит процесс. Или угроза скандала. У тебя есть какой-то компромат на мужа?