Мой босс - овен - стр. 55
— Извините… — протянула я смущенно в одну из обнаруженных камер. — Это я героя книги вспомнила…
Чувствуя себя полной идиоткой, достала простые и понятные яйца, решив соорудить обычный омлет. Но победа над плитой «умного дома» приободрила и включила внутреннюю кухарку. Не понимая, как это вышло, я соорудила шакшуку.
Босс по-прежнему не показался, а есть одной в чужом доме было бы неприлично. Голод поджимал, чтобы как-то унять его я решила приготовить что-то еще. На этот раз «жертвой» стал творог и превратился в ленивое хачапури на сковородке.
— Мне вот интересно, — звонкий стальной голос за спиной заставил выронить грязную сковороду прямо в раковину и отскочить назад с истошным воплем, — если бы я еще полчаса не выходил, ты бы еще десять блюд приготовила?
Задыхаясь от ужаса, положа руку на сердце, я с трудом произнесла:
— Их только два.
— Немало. Больше, чем обычно на этой кухне, — пожал плечами начальник, закрывая кран хлещущей вовсю воды. — Экономить надо, милая. Представляешь, сколько сейчас намотало!
«Это ведь ты виноват!», — чертыхнулась про себя, внешне будучи совершенно спокойной:
— По вам заметно, что вы экономный, — обведя пальцем дом, я увидела, как Соболев поджал губы и свел брови на переносице. — А почему вы не выходили?
— Смотрел, как ты разговариваешь с камерой. Увы, звука на них нет. По губам читать я не умею… Так что мое любопытство в самом разгаре, — все так же равнодушно пожал плечами Николай Александрович, пока я всем своим видом пыталась передать свое возмущение. «Разве можно подглядывать!», — кричала я безмолвно. А тот закатил глаза. — Брось, Вика. Ты серьезно думала, что я приведу домой почти незнакомую девушку и даже не буду за ней следить?
— Не думала, — честно ответив, я развернулась к столу, где уже было накрыто на двоих. — Но все равно обидно, когда тебе не доверяют.
Он ничего не ответил. Дождался, пока я повернусь и демонстративно вытянутым пальчиком нажал сенсорную кнопку на кофе машине. Одну из сорока! С таким видом, словно это было очевидно.
— Она единственная, на которой ничего не написано, — с трудом сдерживая злость, отчеканила я.
— Вот именно, Виктория, — изображая пальцами салют, Соболев поиграл бровями. — Все в этом мире магия для тех, кто не обладает элементарной логикой.
Его слова меня не задели совершенно, потому что поразило другое. В моменте Соболев был другим. Живым и веселым, словно совсем другой человек. Его губы улыбались, на щеках оказались морщинки. Глаза блестели, а брови были непривычно высоко.
Он был безумно красив, когда веселый. Но, самое страшное, еще более красив, когда злой.