Мой босс - чудовище - стр. 27
От отчаяния я набрала воздух в грудь и закричала:
– Помогите! На помощь!
Было очень стыдно, но омерзение перед Языком и его отвратительным… языком перевесило смущение.
Пускай обо мне говорят что угодно. Меня и так уже почти официально считают продажной женщиной и подстилкой Гордеева. Сейчас мне на это плевать. Главное, вырваться, спастись, избежать того, чего добивается этот хряк любым способом.
Увы, мой голос лишь эхом прокатился по пустой комнате.
– Помогите! – не желала я сдаваться. – Охрана, полиция! Кто-нибудь!!!
Даже вспомнились какие-то уроки по охране жизни, и я, уже совсем отчаявшись, выкрикнула:
– Пожар!!! Пожар!!! Здание горит! Мы все умрём!!!
Но в ответ была всё та же равнодушная тишина.
Но уже в следующий миг мой рот зажала ладонь Язькова.
– Тихо, маленькая. Мы же не хотим помешать людям работать, да? – слащаво прошептал он мне на ухо, заляпывая слюной мою шею, а после, высунув язык, провёл им влажную дорожку от виска по щеке к губам.
– Ты такая сладкая, – выдохнул он. – Я давно тебя хотел, Сонечка. Давно. Как же мне не терпится тебя попробовать.
Я зажмурилась, чтобы не видеть лоснящегося от жира лица Язькова и одновременно скрыть собравшиеся в уголках глаз слезы.
– Вы с ума сошли? Семён Николаевич, это кабинет Гордеева! – пытаясь абстрагироваться от потных ладоней, забирающихся мне под юбку, попыталась воззвать к его разуму. – Тут наверняка есть камеры! Вас увидят и не только уволят, но и посадят!!!
– Ошибаешься, малышка. Камер здесь нет, – пропыхтел Язьков. – А если бы и были... Говорю же, я куда более внимателен к потребностям простого персонала. А значит, и охрана тоже очень уважает и ценит мою помощь. Ты моя, малышка. И сейчас в полном моём распоряжении.
Я умудрилась высвободить руку, чтобы дать ему пощёчину, но Язьков перехватил меня за кисть и прижав над головой, навис над моим лицом и похотливо ухмыльнулся.
– А знаешь, что меня заводит ещё больше? – снова его отвратительный язык скользит по моим губам, облизывая их. – Что я сделаю тебя своей прямо здесь. В кабинете этого заносчивого высокомерного урода. Отымею малышку, которую он и сам заприметил, на его гребаном столе. О, да детка, будет невероятно хорошо. Мне так уж точно.
И выровнявшись, он одной рукой рванул на мне офисную рубашку.
Тоненькая ткань затрещала по швам, пуговицы белым градом посыпались на пол.
Я вскрикнула и забилась под ним с новыми силами, но снова безрезультатно.
– Тихо. Ты просто не знаешь от чего отказываешься, – Язьков прижал меня к столу крепче, а второй рукой дёрнул ширинку.
Мамочки нет. Господи, пожалуйста, только не это.