Мой большой... Босс - стр. 30
Роман идет первым, и это хорошо.
Я ловлю себя на желании сжать покрепче сумку и выставить ее перед собой, словно защищаясь, но тут же перебарываю этот идиотский порыв. Выпрямляюсь и следую за Романом.
- Темирхан Анварович, встретил, как вы и приказывали, - бодро говорит Роман, а я несмело выглядываю из-за его спины.
И замираю.
Кабинет большой, в противовес приемной, дизайн у него выполнен в темных тонах и хроме, смотрится совершенно мужским и холодным. Мрачным. Давящим.
Как и сам директор, сидящий за столом.
Я так пялюсь, что, кажется, даже дышать забываю.
Мысли скачут, словно белки, и одна, особо настойчивая, прямо на поверхности: если бы я его увидела тогда в деревне… таким, то сто процентов бы не просто в обморок упала, но еще и, пожалуй, опять говорить бы начала.
Психотерапевт упоминал что-то про лечебный стресс…
Вот тогда бы он и был, стресс.
В мужчине, сидящем за директорским столом, нет ровным счетом ничего от того, грубого, пугающе-привлекательного, брутального до невозможности байкера, который шумно умывался ледяной водой во дворе тети Мани.
Нет ничего от того благородного рыцаря, спасшего попавшую в беду простушку из рук насильника.
И уж тем более далек он от того зверя, жадно и грубо целующего деревенскую девчонку прямо на улице душной летней ночью…
Сейчас передо мной сидит… Босс. Огромный, мощный, невероятно холодный мужчина, с нечитаемым выражением лица и жестким взглядом.
Он кивает Роману и молча медленно осматривает меня, не меняя позы и не делая попытки подняться.
Его взгляд ощущается , словно что-то материальное. Сканирует, изучает, на составляющие раскладывает.
Я как будто себя со стороны вижу.
Маленькая, тощая, рыжая. С пятнистыми щеками, дурными глазами и дешевой одеждой. Невыносимо пахнущая провинцией.
Он… Он вообще помнит меня? Он помнит, как целовал? Как трогал?
Что чуть было не сделал со мной совсем недавно?
Судя по совершенно спокойному, маловыразительному лицу… Нет.
- Добрый день, Майя, - здоровается Босс, наконец, и голос его – единственное, что кажется знакомым в этой ситуации.
«Тебе чего, козочка?», - тут же вспоминается его первая фраза, обращенная ко мне.
И следом: «Прости меня… Иди в дом скорее…»
Ох…
Внутри все сжимается невероятно сильно, пульсирует так, что становится тяжело дышать.
Сердце колотится, ноги слабеют…
Майя, мать твою! Только не опять!
Злюсь и тут же немного прихожу в себя.
Оказывается, умудряюсь настолько сойти с ума от своих ощущений, что едва не пропускаю его вопрос.
Удивленно хлопаю ресницами, понимая, что Темирхан … Анварович что-то успел спросить, а я успела его фразу мимо ушей пропустить.