Мотыльки - стр. 27

Обессилев, она села на пол, возле матери, положив голову на её ещё тёплые ноги. И закрыла глаза.

***

После похорон прошло чуть больше недели, те самые девять дней. Девять дней полных ощущения никчёмности и опустошения. Она наотрез отказалась приглашать когото, решив, что сегодня только их день и они проведут его как раньше, всей семьёй.

С утра, приняв душ, причесавшись и надев белое платье с кружевом по подолу, Алла подвинула к столу два стула с высокими спинками и поставила на них портреты. С одного смотрел мужчина чуть за тридцать, крупного телосложения, с едва заметной улыбкой. С другого кокетливо улыбалась женщина в платье под цвет бус из янтаря. Алла села напротив этих портретов, подперев лицо руками. В бутылке уже ничего не осталось, а душа требовала. Девушка оглядела портреты родителей, скрипнула стулом, вставая.

– Никуда не уходите, я скоро, – она соскребла с холодильника мелочь и вышла, громко хлопнув дверью.

Алла спустилась в метро. Её толкали, обгоняли. Шумно и торопливо. Настолько, что не успевала рассмотреть лиц. Да и не пыталась. Она ведь и сама спешила.

Единственный, кто смог заставить её замедлить шаг, это музыкант. Он выделялся из толпы, хотя бы тем, что никуда не бежал. Положив гитару на правое бедро, он стоял, одаривая всех улыбкой. Немного неряшливый на вид, худощавый. Волосы, падали на плечи и он периодически встряхивал головой, убирая спутанный локон назад. Длинные пальцы торопливо перебирали гитарные струны. Девушка остановилась. Его голос и глаза. Они были живыми. В отличие от многих из тех, что сменили друг друга на этой платформе. Да что там! В отличие от неё самой. В этом высоком неряшливом парне было столько энергии, что она не помещалась в этом худеньком теле. И она рвалась наружу. Через струны, через надрыв в голосе. Даже свист набирающего скорость поезда не мог заглушить его. И именно сейчас, глядя на перебор струн, она почувствовала, как же дерьмово она живёт. Как бездарно. Это не её жизнь. Нет. Нужно что-то делать. Срочно. Алла будто увидела себя же, но со стороны, глазами той пятнадцатилетней гордой девчонки, уверенной в своём светлом будущем.

Улыбнувшись незнакомцу, она вновь заторопилась к выходу. Только теперь зелёная вывеска над ступеньками значила для неё намного больше, чем пару минут назад.

К чёрту водку. К чёрту этот город, видевший её на дне. Нужно сбросить себя до заводских настроек. Вспомнить, что она мамина и папина принцесса. Взгляд только вперёд и вверх.

Алла торопливо шла по улице, сжимая в кулаке мелочь. Удивляясь и радуясь, что такие важные решения, оказывается, так легко могут прийти. Главное, не успеть передумать.