Мотылёк в темноте - стр. 1
Часть 1
Перемирие
Человек входит в жизнь мягким и слабым, а умирает жестким и крепким. Жесткость и сила – спутники смерти!
Лао Цзы
7 февраля 2022 г.
Роддом в Дубне, на левом берегу реки
В тот день выпал снег. Большие хлопья накрывали Дубну снежным одеялом. На дворе стояло раннее утро, за окном было минус пять, но, несмотря на это, рабочие уже вовсю расчищали дороги и тротуары. Самые ранние пташки уже двигались на работу, и только что выпавший снег под их ногами громко хрустел, нарушая тишину сонного города. Единичные автомобили неспешно передвигались по улицам, то и дело боясь потерять сцепление с проезжей частью.
Единственным местом во всей Дубне, где коммунальщикам не нужно было чистить дорогу, был прямоугольник, образованный улицами Макаренко, Володарского, Карла Маркса и Хлебозаводским переулком. Там Том уже битый час ездил по кругу на своей машине, переводя взгляд то на телефон, то на родильный дом. Наконец, он припарковал автомобиль возле въезда на территорию больницы, вышел на улицу и полез в карман за сигаретой. Обнаружив, что пачка опустела, захотел выругаться, но сдержался и начал вспоминать ближайшие ларьки. К его сожалению, в округе был только один частый магазинчик.
– Боже мой! Как больно! – кричала Александра, лежа на кушетке-трансформере.
– Тужься, моя дорогая! Тужься! – говорил акушер-гинеколог.
– Я пытаюсь!
– Давай, ты молодец! Все получится! Бог терпел – нам велел… –подбадривали ее акушерка и врач-анестезиолог.
Александра ощущала, как капельки пота ручьём бегут по её телу. «Я больше не могу!» – прозвучало в голове роженицы, но людям она не могла в этом признаться. После того как Саша увидела, что врач потянулся за режущим предметом, она сжала кулаки сильнее и продолжила тужиться.
Ларек с сигаретами оказался закрыт. «Твою ж мать!» – подумал Том. Он отправился обратно к машине и заметил ещё одного бледного потенциального папашу, курящего на проходной.
– Я извиняюсь, сигареткой не угостите?
– Да, конечно, – ответил тот, и они закурили теперь уже вдвоем.
На вид мужчине было лет 40. Лицо было довольно морщинистым, а на переносице лежали очки, не сильно крупные, под стать его вытянутой голове. По его манере держать сигарету в руках Том понял, что человек вообще-то не курящий и курит только сегодня, пока его женщина рожает.
– Переживаете? – спросил Том.
– Как тут не переживать!? Всю ночь не спал, уже вторая пачка сигарет заканчивается.
– Всё будет хорошо, я вас уверяю.
– Именно сейчас я начинаю ловить себя на мысли, что, скорее всего, не справлюсь с ролью отца. Это совсем не моё.
– Погоди, старичок. А чем ты думал, когда вы планировали этого ребёнка? – сорвался Том, но быстро вернул самоконтроль. – Хотя можешь не отвечать. Самое интересное, что здесь нет заднего хода. Ты запустил локомотив, который будет ехать многие десятки лет, даст Бог, а ты обязан прокладывать рельсы и иногда помогать выбрать правильное направление путём задействования переключателя и контролировать, чтобы поезд с этих рельсов не сошел. Ты справишься – у тебя выхода нет.
– Возможно, ты прав. Скорее всего, я себя слишком накрутил.
– Не возможно, а точно. Включи мужичка, ты теперь без пяти минут папаша.
Александра почувствовала, как из неё достали ребенка и положили ей на грудь.
– Поздравляем, у вас девочка. Уже знаете, как назовёте? – поинтересовалась медсестра.
– Пока не знаю, – тяжело дыша, ответила Александра.
– Ну всё, выдыхай, мама. Всё закончилось. Теперь тебе нужен отдых, – сказал акушер-гинеколог, слегка похлопал её по плечу, улыбнулся, широко растянув седые усы, и ушёл из операционной. После чего медсестра забрала ребенка, а Саша начала тихо рыдать от счастья.
Спустя час Александру привезли обратно в палату. Она первым же делом достала из тумбочки свой телефон и увидела десятки сообщений, написанных Томом, правда была не состоянии их прочитать, а только лишь написала: «Всё нормально. Поздравляю. Мы родители!»
Том был даже не на седьмом, а, наверное, на десятом небе от счастья. Где-то в космосе, в глуби далёких галактик. Ему хотелось бегать вдоль забора родильного дома, прыгать на снегу и кричать что есть мочи – это, собственно говоря, он и делал.