Мотель «Вечерняя заря» - стр. 43
Но ведь дверями хлопала не я. По крайней мере, мне так казалось.
– Это вас тут быть не должно, – я указала на дверь позади него и уточнила: – В этом номере.
Незнакомец нахмурился:
– Ты о чем вообще?
– Я звоню в полицию.
Меня приятно удивила уверенность в собственном голосе, учитывая, насколько мне в тот момент было страшно. Только тут я вспомнила, что баллончик остался лежать в моей сумочке на ресепшене. Усилием воли я вновь заставила себя сдвинуться с места и развернулась, чтобы уйти.
– Погоди! – крикнул мне вслед мужчина. – Я тут ночую. Все как полагается. У меня и ключ есть.
Послышалось звяканье, и, повернувшись, я увидела в его руках уже знакомый кожаный ярлычок и висевший на нем ключ.
После короткой паузы я спросила:
– Как вас зовут?
– Ник Харкнесс.
– Вас нет в гостевом журнале.
– Я не расписывался в журнале. Но в остальном все по правилам. – Убрав ключ, он полез в задний карман. – Хочешь проверить? Вот.
Достав бумажник, он бросил его мне, и тот грохнулся на бетонный пол.
– Там все мои документы, – сказал мужчина. – Извини, не хотел тебя пугать.
Я замялась. Стоит мне нагибаться и поднимать бумажник? Всем известно, что серийные убийцы нападают как раз в тот момент, когда ты беззащитна. Пододвинув бумажник поближе к себе мыском ноги, я схватила его так быстро, как только могла. Мужчина не соврал: внутри и правда лежало его удостоверение личности. А еще 60 долларов.
– Ладно, – сказала я, обращаясь в основном к самой себе.
Потом прикрыла глаза и потерла под очками переносицу. Чуть погодя, добавила:
– Хорошо. Ладно. Все в порядке. Все под контролем.
Ник Харкнесс наблюдал за мной все это время, но не шевелился.
– Ты как? – спросил он.
– Нормально. Все отлично. Я – ночная дежурная.
Ник недоуменно моргнул холодными голубыми глазами. Только тут я вспомнила, что на мне пальто, а фирменный голубой жилет я так и не надела.
– Ты – ночная дежурная, – повторил Ник, и это был не вопрос.
– Да, именно. Прошу прощения за шум. Я не знала, что вы спите.
– А сообразить, что если долбить в двери посреди ночи, то обязательно кто-то проснется, ты не могла.
Голос мужчины был полон сарказма, и мне тут же захотелось метнуть его дурацкий бумажник ему в голову. Не знаю, кто там хлопал дверями, идиот ты несчастный, – у меня и без тебя выдалась не лучшая ночка. Но чем дольше я смотрела на Ника, стоявшего на ноябрьском холоде в одной футболке, тем меньше мне хотелось на него злиться. Это все его лицо. Красивое лицо. Уставшее, будто этой ночью, как и мне самой, ему не довелось толком поспать.
– Не обязательно быть таким козлом, – сказала я. – Я ведь просто делаю свою работу.