Москва – София - стр. 3
Теперь было не понять, куда он упал, поэтому Маша разбрызгивала духи по всему ухоженному палисадничку у подъезда. Если бы дело было летом, Джош своим падением точно поломал бы какой-нибудь ответственной пенсионерке все маргаритки и флоксы. А так просто голая земля. Флакон стоял на полках девять лет, она накопила на эти духи только через год после того лета. Он переезжал с ней вместе с квартиры на квартиру, но через девять лет был почти таким же полным, как сразу после покупки. Она брызгалась ими только пару раз, в безумной пьяной надежде, что духи наконец снизойдут до нее, но аромат упрямился, и на следующее похмельное утро Маша бежала смывать с себя страшный и душный запах ладана.
Маша так яростно нажимала на холодный металл пульверизатора, что у нее заболел палец, но она продолжала пшикать на землю вокруг себя, пока не закончилась вся сотка, весь флакон. Заиндевелая земля и морозный воздух как будто съели весь запах, забрали его, закрыли его в себе, и не пахло вообще ничем. Маша бросила флакон на землю и пошла к машине.
Было уже поздно ехать на кладбище, и совсем не хотелось в ресторан. Значит, домой. В морозилке куриные ножки, если кинуть в горячую воду, часа за полтора разморозятся. Или вообще пиццу заказать. Все равно, правда, надо в Перекресток заехать, коту совсем есть нечего и молока даже на одну чашку кофе не хватит. Пиццу можно и мороженую там купить.
Маша уже залезла на водительское сидение, и почти закрыла дверь, но вдруг он возник, донесся до нее, почти призрачный, такой знакомый, казалось бы, должен был забыться за десять лет, но с полусекунды, полувдоха угаданный, узнанный, снизошедший.
Где-то в черноте земли, в холоде, в смерти он соединился с Джошем, с недовытертой таджиком каплей крови и выдал на-гора, последним приветом песок, полуденный дрожащий воздух и легкие неопределимые благовония.
Почему сейчас, Джош?
Это жизнь, Маш.
Вот тут-то она и заплакала.
Лучшие половины
«Этот мир придуман не нами, этот мир придуман не мной…» – грустно звенела Пугачева из динамиков. Видимо, Катерина как-то слишком явно покосилась на магнитолу, – водитель Убера моментально потянулся переключить на другую станцию.
– Нет, оставьте, – остановила его Катерина.
Дурацкое имя. Просто отвратительное. Потеряло где-то свою начальную «Е», и теперь то ли мечта мушкетера, то ли польская путана. Но такие правила, никуда не денешься. Действительно, «придуман не нами».
Перед ней на экране закрепленного на передней панели планшета был виден весь маршрут до отеля, но она зачем-то открыла карту на своем телефоне, и смотрела поочередно на обе. Она не боялась, что Убер привезет ее куда-то не туда. Скорее, что привезет точно в место назначения.