Москва слезам не верит (сборник) - стр. 34
Людмила могла и приврать, но Катерина уже знала, что ее странные идеи иногда приносили самые невероятные плоды.
Катерина доехала на метро до центра, прошла мимо ресторана «Националь», где толпились иностранцы. Она определила, что это немцы, – в школе она изучала немецкий язык. Постояла невдалеке, но не смогла ничего понять из их оживленного разговора. К гостинице подкатил автобус, иностранцы зашли в салон. Мужчины пропустили вперед женщин, одетых в яркие блузки. Женщины были в основном старые, да и мужчины тоже немолодые. Наверняка воевали в последнюю войну, подумала Катерина, и, может быть, против нас. Она родилась уже после войны и немцев видела только в кино. Но, приехав в Москву, как-то увидела двух молодых немецких офицеров. Их форма так была похожа на ту, из кино, что она даже пошла за ними. Молодые немцы с одинаковыми желтыми портфелями шли, разговаривая громко и оживленно. Прохожие постарше замедляли движение, смотрели на них с удивлением, некоторые растерянно. Катерина вспомнила, как тихо выматерился пожилой мужчина, зашарил по карманам в поисках папирос.
Закурил, повторяя:
– Как же так? – и прибавил слова про их немецкую мать.
Об этой встрече она рассказала академику и Изабелле.
– Почему они не изменят форму? Ведь еще и через пятьдесят лет будут живы люди, которые воевали. Они же их запомнили.
– Нас Европа тоже запомнила, – заметил академик. – И тоже будет помнить не одно десятилетие.
– Но мы же их освободили, – возразила Катерина. – А они нас хотели завоевать.
– Это мы так считаем, что освободили, – сказал академик. – А они считают, что мы их завоевали.
– Не говори глупостей, – оборвала Изабелла академика, – она еще маленькая и неправильно тебя поймет.
Катерина шла мимо старого университета, небольшого и уютного. Она очень удивилась, когда увидела старый Московский университет. Для нее существовал только один, новый, на Ленинских горах, – похожее на гигантский торт высотное здание, изображения которого встречались на почтовых открытках, в туристических проспектах, в учебниках истории. На следующий же день после приезда в Москву она поехала на Ленинские горы, обошла университет, но не рискнула войти внутрь здания. Она сразу решила для себя: поступить сюда наверняка невозможно. Это для других, для москвичей, для иностранцев, для особо способных и умных. Здесь, наверное, учатся только избранные. Она подала документы в химико-технологический институт, в котором когда-то учился академик. Если в нем уже учился один красногородский, значит и у нее есть шанс. В университете никто из знакомых и земляков не учился.