Москва слезам не верит (сборник) - стр. 104
– А сместилось недели на две?
– Да, – призналась Катерина.
– Что будем делать? – спросила Людмила.
– Ты думаешь… – И Катерина не договорила этого страшного слова.
– Я уверена, – подтвердила Людмила. – Надо принять решение.
– Какое?
– Их всего два: или аборт, или замужество. Для первого аборта у тебя остался минимальный срок. В любом случае надо с ним говорить.
– С кем? – не поняла Катерина.
– С отцом ребенка.
– С Рудиком?
– Это тебе знать.
– Другого у меня не было. И что я ему скажу?
– Про все сразу и скажешь.
– И что обманула его? И что беременна? Я запуталась и завралась.
– Ничего, распутаешься. Рассказываешь ему все. Побурчит, конечно, но, если любит, женится.
– А если не женится? – спросила Катерина. – Потому что не сможет простить обмана?
– Значит, не любит. Кого любят, прощают. Правильно, дорогой? – обратилась Людмила к Гурину. – Или ничего не говори, обманывай и тяни дальше. Зарегистрируетесь, а потом признаешься, – продолжала она.
– Не хочу начинать семью с обмана!
– Не будет обмана – не будет алиментов. С паршивого козла хоть шерсти клок.
Антонина, увидев озабоченные лица подруг, пробралась к ним, по нескольким фразам все поняла.
– Девчонки! Дело-то серьезное!
В комнате, где остался Николай, его друзья кричали:
– Горько!
– Горько! – теперь уже требовала вся свадьба.
Антонина глянула на Николая, тот звал ее во главу стола. Антонина жестом почти приказала, чтобы он пробирался к ним. Николай пробрался с трудом. Его проход комментировали:
– Она должна к тебе идти, а не ты к ней!
– Будешь подкаблучником!
– Да убоится жена мужа своего.
Николай, не обращая внимания на реплики, добрался до подруг и спросил:
– Что случилось?
Но свадьба скандировала:
– Горько!
– Горько!
Николай и Антонина поцеловались. Им поаплодировали и тут же затянули песню: «По Дону гуляет, по Дону гуляет, по Дону гуляет казак молодой!!»
Людмила быстро пересказала Николаю создавшуюся ситуацию. Пока он был для них единственный мужчина, с которым можно посоветоваться, Гурин был не в счет: он уже сидел в обнимку с новыми друзьями и за что-то пил. Он держался довольно долго, но, чтобы не подумали, что он зазнается, решил не отказываться, все-таки замуж выходила подруга его будущей жены.
Николай все выслушал и поддержал решение подруг.
– Значит, действуем поэтапно. Вначале к врачу, потом звонишь этому козлу и все рассказываешь.
– А может, он не козел, – вставила Антонина.
– В этом мы убедимся в ближайшее время, – подвел итог Николай.
Но убедиться Катерине пришлось уже на следующий день. Еще до обеденного перерыва на территорию фабрики въехал автобус ПТС – передвижной телевизионной станции и два рафика с операторами, осветителями, звукооператорами, режиссером, ассистентами и дикторшей, которую тут же все узнали. Из-за нее едва не остановилась работа в цехе. Всем хотелось посмотреть на живую дикторшу, которую видели только на экране телевизора. Оказалось, что в жизни она меньше ростом, чем на экране, и на ней чешские туфли, которые были почти у всех работниц цеха. В универсаме недавно появились такие туфли, и Леднев разрешил сделать обеденный перерыв раньше, чтобы его женщины купили туфли, пока в универсам не ринется вся фабрика. Леднев отгонял работниц от окон, объясняя: