Москва. Переулок Обуха, 5 - стр. 30

Конечно, любые мемуары, как правило, не лишены разных недостатков, однако откровенная ложь встречается в них достаточно редко, и это вполне объяснимо: ведь воспоминания – это своеобразная исповедь тех, кто их написал или пишет. Вероятнее всего, что встреча Лермоло с Волковым и его рассказ о Ленине действительно имели место.

Но где гарантия, что все это по каким-то причинам не придумал и не озвучил сам Волков? Гарантии, конечно, нет, однако следует здесь учесть одно важное обстоятельство. Как человек уже достаточно опытный и осторожный, Гавриил не мог не понимать, чего ему может стоить такой рассказ, если о нем узнают сотрудники советских спецслужб. Поставлю вопрос: стал ли бы Волков рисковать очень многим (не исключая и самой жизни) во имя обыкновенной лжи? Конечно бы, не стал…

Таким образом, передачу Лениным своему повару Волкову записки об отравлении можно, на мой взгляд, вполне считать реальным историческим фактом. Но весь вопрос в том, правилен ли был самодиагноз Владимира Ильича, и этот вопрос достаточно сложен. Однако все-таки постараемся разобраться в нем.

Следует подчеркнуть, что сам Ленин никогда бы не написал такой записки, не испытав до этого вполне конкретных симптомов того, что он принял за отравление. Какие же это были симптомы (или симптом)? В отчетах врачей, которые содержат довольно обширную информацию о здоровье Ленина 20 и 21 января 1924 года (то есть в предпоследний и последний дни его жизни) отмечается, что в те дни Владимир Ильич страдал от сильной тошноты, из-за чего он либо очень мало ел, либо вообще отказывался от пищи.

Кроме того, в отчете одного из охранников Ленина говорится, что утром 19 января Ленин к завтраку не вышел, на прогулку не отправился и целый день практически не прикасался к пище, что также, по всей вероятности, было следствием тошноты. А совсем незадолго до смерти тошнота перешла в сильную рвоту…

Но что же вызвало у него это далеко не приятное состояние? Вполне ясно, что причины его могли быть самыми разными, а именно:

1) передача Ленину поварами (по халатности) недоброкачественной или даже ядовитой пищи;

2) тошнотворное действие лекарств (например, известно, что 20 января Ленин принимал касторку)

3) попадание в еду Ленина какой-нибудь посторонней инфекции по вине его самого, поваров или обслуживающего персонала;

4) спазм сосудов головного мозга, тоже вполне способный вызвать у больного тошноту;

5) смертельный яд, добавленный кем-то в пищу или лекарства, предназначенные для Ленина.

Подчеркну, что первую из возможных причин надо сразу же исключить: повара Ленина были достаточно квалифицированными, чтобы не допустить подобный "прокол". Конечно, от разных медицинских препаратов Ленин мог испытать тошноту, однако вызванное ими состояние, думается, могло проявлять себя довольно ограниченное время (от силы – несколько часов), затем лекарства покинули бы организм, и тошнота прошла. Но ведь известно, что состояние тошноты продолжалось у Ленина целых три дня, фактически – до самой смерти.