Москва-Париж - стр. 10
Работу по уже заключённым договорам продолжить оказалось невозможно. Из-за образовавшейся налоговой задолженности банки отказывали мне в кредите. Даже доверенный человек в проплаченном банке не смог помочь, хоть и говорил, что у него всё получится. Всё, что было в залоге, пришлось отдать. Зарплату людям сначала выплачивал сам, из личных денег, а потом и они кончились. Фирма стала быстро разваливаться. Я всё-таки узнал, кто на самом деле всё это организовал, но не успел предъявить претензии – человека убили. За ним явно стоял кто-то ещё. А потом мне просто подбросили улики с тем, чтобы я уже никого не искал.
Поскольку, по версии следствия, мотив преступления был более чем очевиден, меня хотели сразу «закрыть», но решили сначала проверить ещё несколько подозреваемых. На то были некоторые основания. А когда меня всё-таки задержали, то следаки как-то подозрительно быстро передали дело в суд. Адвокат тоже в этом случае не особо проявил себя, а я на него понадеялся. Он был как бы из друзей и пообещал вытащить. Может быть, на него тоже выходили те, кто всё это устроил…
На суде я не признал вину, потому что не был виноват. Районный судья, ссылаясь на подброшенные улики, не стал меня слушать и послал по статье 105.1 УК РФ отбывать двенадцать с половиной лет на «строгой» зоне. Приговор обжаловать тогда не удалось ни в «Мосгорштампе», то есть в Мосгорсуде, как его тогда называли за то, что судьи там фактически «проштамповывали» решения районных судов без возражений, ни в кассации.
В то, что я невиновен, сразу поверила только Вера и терпеливо ходила на все заседания, чтобы меня поддержать. Поначалу ходили ещё пара приятелей, но потом и они «слились».
3. РЕЗУЛЬТАТ
Хорошо помню свой первый штурм. Рано утром, до рассвета, нас повезли на точку «ноль» (место подвоза БК, то есть боекомплекта, продуктов и пополнения). Я тогда даже не знал, как это место называется, нас просто выкинули из «капли» в какие-то кусты. А вот то, что «каплей» называется любой лёгкий автомобиль, который может максимально близко подъехать к точке «ноль», я знал. Но чаще всего «каплей» оказывались уазики-буханки. Рядом быстро разгрузились ещё две «капли». Наш водитель тут же умчал, а уже ждавший на этом месте боец-проводник в мультикамовском камуфляже повëл нас всех на ЛБС (линию боевого соприкосновения), то есть на передовую. Куда ведут, кто ведёт – я тогда этого не понимал.
Мы довольно быстро пошли цепью, стараясь поддерживать почти в полной темноте расстояние в пять-семь метров друг от друга, как этого от нас требовал проводник. Постепенно горизонт стал наполняться светом, и можно было отдалённо услышать звуки, похожие на те, которые издают захлопывающиеся от сильного ветра двери. Много дверей. Это были разрывы мин, установленных на самоуничтожение по времени. Ими были усеяны все поля. Где-то хлопали и другими «дверями», потяжелее, скорее всего металлическими. Отдалённая артиллерийская канонада контрбатарейной борьбы теперь станет вечным звуковым фоном.