Москва на линии фронта - стр. 5
Генерал-лейтенант Семен Лаврович Спиридонов ушел из жизни в 2003 году, в возрасте 92-х лет.
Александр Бондаренко
Особист из 16-й армии
Судьба Ивана Лаврентьевича Устинова сложилась достаточно необычным образом. В 1938 году, 18-летним юношей, закончившим фельдшерско-акушерскую школу, он был назначен начальником санитарно-медицинской службы исправительно-трудового лагеря на Северном Урале. Но через год его призвали в армию и направили в Свердловское военно-пехотное училище, позднее переведенное в город Камышлов. Училище он окончил 10 июня 1941 года, а по выпуску получил назначение, о котором тогда мечтали многие: в Западный Особый военный округ. 18 июня он уже был в Минске, в штабе ЗапОВО, и там ему в тот же день приказали отправляться в Могилев, на курсы военных разведчиков. Там Устинов проучился всего три дня…
– 22 июня все мы, слушатели курсов, получили предписание с приказом немедленно убыть в действующие войска – в соответствующие части и соединения. Лично мне было приказано отправиться в Белосток, в 6-ю кавалерийскую дивизию. С первых часов войны она уже вела тяжелые бои в районе государственной границы.
– Так вы же не кавалерист…
– До дивизии мне все равно доехать не удалось. События развивались столь стремительно, что в тот же день на станции Осиповичи поезд, на котором я ехал, был разбит во время бомбежки. Вскоре уже вблизи Минска мне, с остатками отступающей части, пришлось вступить в бой с диверсионно-разведывательным отрядом противника. Затем вместе с разрозненными частями Красной армии я дошел до Могилева, где вновь прибывшими воинскими частями создавалась полоса оборонительных сооружений. Там же действовал пункт сбора офицеров – тогда они назывались командирами, отставших от своих частей в ходе боевых действий.
– Так что вам была прямая дорога на этот сборный пункт?
– Разумеется. Думал, меня тут же пошлют в бой, но я получил приказание выехать в Смоленск, в распоряжение командования 16-й армии, которая тогда еще только разворачивалась… Прибыл в Смоленск, попал под ночную бомбардировку, – а вот штаба армии там не оказалось. К счастью, я встретился с двумя старшими командирами, вместе с которыми и добрался до штаба, который располагался в лесах, в одном из районов области. Там со мной по очереди побеседовали несколько работников штаба, в том числе и начальник особого отдела полковник Василий Степанович Шилин. Военная контрразведка тогда еще именовалась 3-м управлением Наркомата обороны, так что особый отдел входил в структуру штаба армии. Полковник сказал, что намерен назначить меня на должность оперуполномоченного. Что мне было ответить? Война, выбирать не приходилось. Так что 7 июля был подписан соответствующий приказ, после чего началась моя работа в боевых условиях.