Москва и москвичи. Репортажи из прошлого - стр. 74

А там пароходы посвистывают…

Я вернулся перед самым обедом домой, отпер сундук, вынул из него сорок рублей, сундука не запер и ушел.

На базаре сменял пальтишко на хорошую поддевку, купил картуз, в лавке мне зашили штаны – и очутился я на берегу Волги, еще не вошедшей в берега. Уже второй раз просвистал розоватый пароходик «Удалой».

Я взял билет и вышел с парохода, чтобы купить чего-нибудь съестного на дорогу. Остановившись у торговки, я увидал плотного старика-оборванца, и лицо мне показалось знакомым. Когда же он крикнул на торговку, предлагая ей пятак за три воблы вместо шести копеек, я подошел к нему, толкнул в плечо и шепнул:

– Улан?

– Алеша! Далеко ли?

– На низ пробираюсь. А ты как?

– Третьего дня атамана схоронили…

– Какого?

– Один у нас небось атаман был – Репка.

– Как, Репку?

И рассказал мне, что тогда осенью, когда я уехал из Рыбинска, они с Костыгой устроили-таки побег Репке за большие деньги из острога, а потом все втроем убежали в пошехонские леса, в поморские скиты, где Костыга остался доживать свой век, а Улан и Репка поехали на Черемшан Репкину поклажу искать. Добрались до Ярославля, остановились подработать на выгрузке дров деньжонок, да беда приключилась: Репка оступился и вывихнул себе ногу. Месяца два пролежал в пустой барже, оброс бородой, похудел. А тут холода настали, замерзла Волга, и нанялись они в кубовщики на белильный завод, да там и застряли. К лету думали попасть в Черемшан, да и оба обессилели и на вторую зиму застряли… Так и жили вдвоем душа в душу с атаманом.

– Рождеством я заболел, – рассказывал Улан, – отправили меня с завода в больницу, а там конвойный солдат признал меня, и попал я в острог как бродяга. Так до сего времени и провалялся в тюремной больнице, да и убежал оттуда из сада, где больные арестанты гуляют… Простое дело – подлез под забор и драла… Пролежал в саду до потемок, да в Будилов, там за халат эту сменку добыл. Потом на завод узнать о Репке – сказали, что в больнице лежит. Сторож Фокыч шапчонку да штаны мне дал… Я в больницу вчера.

«Где тут с сорокинского завода старик Иван Иванов?» – спрашиваю.

«Вчера похоронили», – ответили.

– Как Иван Иванов с сорокинского завода?

– Ну да, он записался так и все время так жил… Бородищу во какую отрастил – ни в жисть не узнать, допрежь одни усы носил.

Тут только я понял, что мой друг был знаменитый Репка. Но не подал никакого вида. Не знаю, удержался ли бы дальше, но загудел третий свисток…

– Счастливо, кланяйся матушке-Волге низовой… А я буду пробираться к Костыге, там и жизнь кончу!