Москва и москвичи. Репортажи из прошлого - стр. 33

– Ладно, поедем. Только сбегаю прощусь с товарищами, славные ребята, да возьму скарб из мурьи.

– Плюнь на скарб! Товарищи не хватятся, подумают, что сбежал или от холеры умер.

– Там у меня сотенный билет в кафтане зашит.

– Ну и оставь его товарищам на пропой души. Добром помянут. А пока пойдем в магазин купить платье.

Пошли. Отец заставил меня снять кобылку. Я запрятал ее под диван и вышел в одной рубахе. В магазине готового платья купил поддевку, но отцу я заплатить не позволил – у меня было около ста рублей денег. Закусив, мы поехали на пароход «Велизарий», который уже дал первый свисток. За полчаса перед тем ушел «Самолет».

Вдруг отец вспомнил, входя на пароход:

– А ведь красную жилетку твою забыли!.. Куда ты ее засунул? Я не видал…

– Да под диван.

– Экая жалость! Навек бы сохранил дорогую память.

Мы сидели за чаем на палубе. Разудало засвистал третий. Видим, с берега бежит офицер в белом кителе, с маленькой сумочкой и шинелью, переброшенной через руку. Он ловко перебежал с пристани на пароход по одной сходне, так как другую уже успели отнять. Поздоровавшись с капитаном за руку, он легко влетел по лестнице на палубу – и прямо к отцу. Поздоровались. Оказались старые знакомые.

– Садитесь, капитан, чай пить.

– С удовольствием… Никак отдышаться не могу… Опоздал… И вот пришлось ехать на этом проклятом «Велизарии»… А я торопился на «Самолет». Никогда с этим купцом не поехал бы… Жизнь дороже.

– А что?

– Не знаете?

В это время был подан третий стакан для чаю. Отец нас познакомил:

– Капитан Егоров.

Продолжался разговор о «Велизарии». Оказывается, пароход принадлежит купцу Тихомирову, который, когда напьется, сгоняет капитана с рубки и сам командует пароходом и во что бы то ни стало старается догнать и перегнать уходящий из Рыбинска «Самолет» на полчаса раньше по расписанию, и бывали случаи, что догонял и перегонял, приводя в ужас несчастных пассажиров.

– Шуруй! Сала в топку! Шуруй! – неистово орет с капитанского мостика. Пароход содрогается от непомерного хода, а он все орет:

– Шуруй! Сала в топку!

На его счастье оказалось, что Тихомиров накануне остался в Ярославле, и пассажиры успокоились…

Мы мило беседовали. Отец рассказал капитану, что мы были в гостях в имении, и, указав на меня, сказал:

– Все лето рыбачил да охотился сынок-то, видите, каким арабом стал.

И тут же добавил, что я вышел из гимназии и не знаю еще, куда определиться.

– Да поступайте же к нам в полк, в юнкера… Из вас прекрасный юнкер будет. И к отцу близко – в Ярославле стоим.

После недолгих разговоров тут же было решено, что мы остановимся в Ярославле и завтра же Егоров устроит мое поступление.