Москва и мертвичи - стр. 27
И без того малочисленная после Гражданской войны Ленинградская чрезвычайная комиссия практически перестала существовать, на данный момент в ней осталось лишь полтора десятка сотрудников, из них с опытом оперативной работы – семь, включая меня. Непоправимый урон нанесен архивам. Большая часть сгорела в тысяча девятьсот сорок третьем при случайном попадании немецкой бомбы. Еще часть бумаг попытались эвакуировать в начале блокады, самолет был сбит, документы то ли уничтожены, то ли достались немцам. Таким образом, множество наблюдаемых или разыскиваемых РПО просто выпало из нашего круга зрения, а данные о них утрачены как документально, так и вместе с погибшими сотрудниками. Это не говоря о сотнях новых, вылезших на запах смерти на улицы города. И даже новых гастролерах с немецкой стороны.
Ситуацию можно охарактеризовать как катастрофическую: налицо масштабное и всеобъемлющее нарушение Пакта, а правопорядок просто перестал существовать. До этого мы сталкивались с таким лишь дважды – в революцию тысяча девятьсот пятого года и в Гражданскую войну. Но представляется, что те события уступают нынешним по масштабу.
Прогнозируется, что с возвращением в город мирной жизни неконтролируемая высокая активность потусторонних сил вызовет неминуемые вопросы и обращения гражданских лиц. Прошу Московский отдел ЧКПД оказать всестороннюю поддержку по восстановлению деятельности Ленинградской комиссии в кратчайшие сроки с целью принуждения потусторонних сил к исполнению Пакта.
Блокада продолжается уже больше ста дней. Сегодня ночью люди отмечали Новый год. И твари тоже пировали на славу в этом умирающем городе.
Пир во время чумы во всех смыслах. Маленький новогодний, возможно, последний пир замерзающих ленинградцев, получивших к празднику увеличенные пайки. И большой пир нечисти, уже практически не скрывающейся в творящемся аду. Когда с улиц ежедневно увозят сотни окоченевших трупов, когда топить больше нечем и замерзаешь насмерть в ледяной квартире, когда людей вокруг косит потеря калорий от ходьбы до дома из вставшего трамвая, когда соседу отрывает ноги немецкой бомбой, когда товарищ по цеху просто ложится в постель и не встает больше, когда все это вокруг, никто не удивляется и не боится больше смерти.
Один кровосос так обнаглел, что стал вчера при мне пить упавшую старуху средь бела дня, прямо на Большой Конюшенной. Наверное, пуля в затылок его удивила. И даже на это никто из прохожих толком не отреагировал – обернулись да и побрели дальше по своим делам. Подчищать сил и ресурсов у меня не было, да простит меня ленинградская милиция, которой я подкинул лишней работы и очередной висяк. Лишь закинул тело в ближайший открытый подвал да и поспешил по своим делам.