Москва. Автобиография - стр. 78

И, не жалея, давал от своих царских сокровищ делателям, диакону церкви Николы чудотворца Гостунского Ивану Федорову да Петру Тимофееву Мстиславцу на устройство печатного дела и на их обеспечение до тех пор, пока дело их не пришло к завершению. И начали печатать впервые эту святую книгу, Деяния апостольские и послания соборные и святого апостола Павла послания в год 7070 первый (1563), апреля 19-го на память преподобного отца Иоанна Палеврета, т.е. из древней Лавры. Окончены же были в год 7070 второй (1564), марта в 1 день при архиепископе Афанасии, митрополите всея Руси, в первый год святительства его, во славу всемогущей живоначальной Троицы, Отца и Сына и Святого Духа. Аминь.

«Сказание известно о воображении книг печатного дела» гласит, что вскоре «после тех мастеров Иоанна и Петра стал мастером ученик их Андроник Тимофеев сын, по прозвищу Невежа, с товарищами, и также царским повелением велено ему издавать книги в печатном виде в царствующем граде Москве и раздавать их по всем городам и по всей России. А после тех мастеров иные мастера были, и от того времени пошло дело крепко и без помех бесперебойно, как непрерывная вервь».

Как сказано в летописи, после многочисленных казней в Новгороде, Пскове и Москве, не говоря уже о малых городах, «установилась тишина великая в людях и безмолвие великое во всех русских городах». Этой тишиной решил воспользоваться крымский хан Девлет-Гирей; почти не встречая сопротивления, он дошел до Москвы, разорил и сжег город, а царь едва успел бежать в Александровскую слободу.

Пискаревский летописец сообщает:

В лето 7079-го попущением Божиим за грехи христианские пришел царь крымский на Русскую землю. И прежде пришел на Тулу и пожег посады. И от Тулы пошел к Оке реке на Серпухов и перелез Оку тут, и пошел к Москве, а у города посады пожег. А воеводы пошли изо всех городов к Москве князь Иван Бельский Дмитриевич с товарищи. А царь и великий князь Иван Васильевич пошел было в Серпухов, да услышал, что царь пришел к Оке реке, и он побежал в Слободу, а ехал на Бронницы да в Слободу, а из Слободы побежал в Кириллов. Да как царь пошел, и он воротился к Москве. И пришел царь крымский к Москве и Москву выжег всю, в три часа вся сгорела, и людей без числа сгорело всяких. А князь Иван Бельский приехал с дела к себе на двор побывать да вошел в погреб к сестре своей к Васильевой жене Юрьевича, и там и задохся со всеми тут, да княгиня Аксения Ивановна, князя Юрьева княгини Михайловича Галицына. Да князь Никита Петрович Шуйский, меньшой брат князю Ивану, ехал в ворота на Живой мост и стал пробиваться в тесноте вон, и тут его Татева человек ножем поколол, и он тотчас и преставился; и иных отрадных без числа. Да в ту же пору вырвало две стены городовых: у Кремля пониже Фроловского моста против Троицы, а другую в Китае против Земского двора; а было под ними зелия; ино и вдосталь людей побило многих. И как царь крымский пошел от Москвы, и прислал послов к великому князю по выходе. И князь великий нарядился в сермягу, бусырь да в шубу баранью и послам отказал: «Видишь де меня, в чем я? Так де меня царь сделал! Все де мое царство вьшленил и казну пожег, дать де мне нечево царю!» Того же году и на другой год на Москве был мор и по всем градам русским. <...>