Москва, 1941 - стр. 31
Утром 22-го именно Черкасский и его люди были отправлены на Центральный телеграф. Сталин отказался выступать, мотивировав тем, что политическая обстановка не ясна и он выступит позже. До 12 часов Политбюро редактировало заявление, черновик которого набросал Молотов, ему же принадлежат слова «Враг будет разбит. Победа будет за нами». В 12.05 Молотов вышел из кабинета Сталина и уже в 12:15 выступил по всесоюзному радио с обращением к советскому народу, из которого наша страна узнала о нападении Германии на СССР и о начале войны. Уже в 12:25 он вернулся в кабинет Сталина, благо все было совсем рядом. «Ну и волновался ты, – произнес Сталин, обращаясь к Молотову, – но выступил хорошо». «А мне казалось, что я сказал не так хорошо», – ответил тот». Речь Молотова так больше и не повторили, последующие 9 раз сообщение в тот день до окончания трансляции в 23:00 зачитывал Левитан.
С утра по радио шли объявления, что в 12 часов будет важное правительственное сообщение. В полдень радио было включено не только на улицах, но даже в читальном зале Исторической библиотеки.
В вузах шли последние экзамены. 22 июня в библиотеке начался обычный трудовой день. К 12 часам общий зал бы заполнен, даже была очередь, чтобы пройти в него. В комнату выдачи быстрыми шагами вошла член дирекции, дежурившая в тот день по библиотеке Анастасия Иннокентьевна Толстихина. Подойдя к библиотекарям, она сказала: «"Включите радио". – "Что случилось?" – "Война"». «Я вошла в зал. Сотни людей сидели, склонив головы над книгами, еще не зная этой страшной вести. Я должна была оторвать их от этой спокойной мирной жизни, включив радио. Эта минута запомнилась мне навсегда. Подойдя к репродуктору, я сказала: "Товарищи! Включаю радио" … больше говорить было не нужно, радио все договорило. Страшная весть о войне всколыхнула всех. В зале начался шум, плач, крики. Все бросились сдавать книги. Многие прощались, так как прямо от нас шли в военкомат. Через полчаса зал был пуст…», – вспоминала одна из сотрудниц библиотеки.
«Мы всегда очень аккуратно слушали радио, но надо же было так случиться, что на этот раз мы пропустили его. Мы были на даче и было воскресенье. Чудесный день, солнце», – вспоминала утро 22 июня 1941 года историк Милица Васильевна Нечкина. «По дорожке прибежала седая Зинаида Васильевна. – Вы слышали? – Она была совершенно белая. – Война! Бомбят наши города – Киев, Севастополь, это сказали в лавке, кто-то пришел из деревни. – Вздор, не может быть!»
Писательница Мария Иосифовна Белкина, жена критика, библиографа Анатолия Кузьмича Тарасенкова, вспоминает: