Москва, 1941 - стр. 1

Об обороне Москвы много написано, но не написано еще больше. Даже по прошествии 75 лет некоторые документы продолжают оставаться под грифом «Секретно». Историю обороны Москвы еще только предстоит написать, написать обстоятельно, день за днем, изучив все повороты и сведя вместе все нити.

В этой книге мы решили отойти от привычного подхода и рассказать о том, каким был для Москвы 1941 год. С января по декабрь. Почти половина года мирная и более половины – военная. Кроме того, мы решили дать слово документам и тем людям, которые жили, учились, работали, выживали в тот год в Москве. В те времена, когда никто и не задумывался о том, что в относительно недалеком будущем в мире могут появиться соцсети, многие москвичи доверяли свои мысли дневникам. Часть из них начала вести дневники с началом войны, поняв, что их переживания, описания происходящего вокруг и даже бытовые подробности станут настоящим документом. Несмотря ни на что, большинство дневников очень откровенны, в них редко встречается официальная пропаганда или здравицы великим руководителям советского государства. Напротив, многие записи отражают истинное отношение владельцев тетрадей и записных книжек к отцам города и государства. Разумеется, эти дневники прятали, понимая, что они могут стать томами уголовного дела по какому-нибудь из пунктов 58 статьи. Но люди продолжали писать.

Ценность дневников состоит еще и в том, что они свободны от послезнания, самоцензуры, которыми грешат мемуары (их мы, впрочем, тоже используем).

Дневники, как и документы, открываются постепенно и к настоящему времени мало изучены, часто не привязаны ко времени и пространству и, главное, не включены в общую мозаику тех событий. Очень часто получается, что люди оказывались рядом, становились свидетелями одних и тех же событий, описывали их каждый со своей точки зрения, а иногда и с разных сторон фронта.

В дневниках война и жизнь Москвы предстает совсем иной, чем мы ее привыкли воспринимать. Величайшая трагедия XX века наползала на город постепенно. Жители столицы пытались жить своими старыми привычками, веря, что война продлится недолго: каких-нибудь один-три месяца, но чем дальше, тем сложнее становилась жизнь, приходилось делать непростой выбор, уезжать в эвакуацию или оставаться.

В книге использованы дневники и воспоминания:

Михаил Михайлович Пришвин – дневники за 1941 год;

Мария Белкина – биограф Марины Цветаевой, автор книги «Переплетение судеб»;

Георгий Эфрон – сын Марины Цветаевой и Сергея Яковлевича Эфрона, вел очень подробные дневники, почти каждый день, частью на французском, частью на русском языке;

Галина Васильевна Галкина – автор мемуаров с большим количеством бытовых подробностей;

Леонид Иванович Тимофеев, литературовед – дневники;

Лора Борисовна Беленкина – дневники;

Ирина Краузе – 24-летняя аспирантка Московского педагогического института иностранных языков;

Аркадий Первенцев, советский писатель – дневники;

Михаил Воронков – дневники, воспоминания и статьи (1911–1941 гг.);

Гальднер – немецкий артиллерист.

Ойген Зейбольд – унтер-офицер вермахта. Дневники.

Новый 1941 год

Новый 1941 год столица первого государства рабочих и крестьян встретила массовыми праздниками. Праздновали, как правило, по отраслевому принципу, в ярко украшенных клубах и домах культуры.

Газета «Правда» сообщала: «В залах Дворца культуры автозавода имени Сталина [сейчас это ДК «ЗИЛ». – Прим. авт.] светло, нарядно, радостно. Здесь собрались рабочие и работницы, инженеры, техники и служащие автомобильного гиганта. В гости к автозаводцам приехали Герои Советского Союза, бойцы и командиры Красной Армии, краснофлотцы. Свыше 6 тыс. человек празднуют здесь наступление нового, 1941 года». Не отстают и другие заводы: «Молодая, жизнерадостная толпа заполонила многочисленные комнаты клуба завода имени Авиахима [бывший особняк Рябушинских, а в настоящее время Китайский Культурный центр. – Прим. авт.]. Бойко идет торговля цветами, игрушками, различными украшениями на новогоднем базаре».