Москва-1939. Отчет оголтелого туриста - стр. 29

– Спасибо. Ещё я бы попросил, если сотрудники будут выходить, то каждый раз чтобы за собой закрывали входную дверь. Чтобы не было проходного двора. И хотел бы сделать заявление, что в квартире нет, и не может быть найдено – оружия, наркотиков, детской порнографии и всего незаконного, – обвёл я взглядом всех стоящих в коридоре. Как будто я здесь был старшим и распоряжался, что мы можем найти, а что точно нет.

– Ещё могут быть поддельные государственные документы. Деньги в труднообъяснимых количествах, – сказал следователь.

– Этого тоже точно нет, – ответил я.

– Хорошо. Мы это сейчас и проверим. Алексей Олегович, сколько у вас компьютеров? Покажите, и ими сразу займётся наш технический специалист.

– Один ноутбук на кухне.

– Не возражаете, если мы посадим технического специалиста на кухне, и он будет только им заниматься.

– Да, конечно.

– А мы давайте начнём со спальни, – сказал следователь.

Все прошли в спальню. Я сказал своему водителю, чтобы был предельно внимателен и, если увидит, что-то незаконное, или какую-то подкладку, чтобы сразу и громко об этом дал знать.

Два сотрудника занялись большим шкафом, один зеркальным комодом с выдвижными ящиками, четвёртый кроватью и тумбочками, пятым был следователь, шестой – технарь, занимался ноутбуком на кухне. Двое «понятых» стояли в стороне.

Открыв дверцы большого одежного шкафа, сотрудник увидел сейф. Следователь попросил его открыть и отойти. И вот здесь я понял, что смысла в сейфах нет почти никакого. Ты его сам всегда откроешь сотруднику с бумажкой могучего ведомства или бандиту с пистолетом. Пока вот открываю сотруднику с бумажкой могучего ведомства. Тем более, что ничего, чем я мог бы стыдится, в сейфе не было. Шкатулка с не запредельно дорогими ювелирными украшениями жены, деньги общей суммой, вряд ли превышающей 3-5 тысяч долларов США, документы на недвижимость и автомобили. Наши институтские дипломы и какая-то бумажная мелочь.

Неожиданно следователем извлекается из сейфа и демонстрируется пистолет.

– А вы говорили оружия нет.

Возможно он от счастья охотника уже трубил в сигнальный ирландский рожок.

– Я говорил незаконного. Это газовый пистолет. Лицензия лежит рядом. Даже обойма лежит отдельно от пистолета. Образцовое хранение оружия. Хотя я про него даже забыл.

– А лицензия полгода, как просрочена, – сообщил следователь.

– Ненаказуемо при не использовании, – ответил я.

– Я только информирую об аккуратности, – сказал следователь.

Дальше – хуже. На свет из сейфа извлекаются две флешки. А вот про них я реально забыл. Простреливает мысль. Там все финансы за последние восемь лет. Все доходы, и все расходы. И все откаты. Такой технически продвинутый, что записи ручкой уже несколько лет не делаю. Всё в электронном виде. Даже форму внутреннего управленческого отчёта специальную разработал. Доходы по объектам. Расходы по статьям с формулами и автоматическим подсчитыванием процентов за месяц, год и т.д. И так за восемь лет. Хвастун. Хвастун и болван! Хотя почему болван? Доходы не скрываю. Всё официально. Расходы по статьям – не возбраняется. Затраты на материалы, затраты на заработную плату. Без фамилий. Фамилии – в бухгалтерии. Меня фамилии не интересуют. Субподряд – это реальные субчики. Здесь проблем нет. Конвертация? Иди, докажи, что это обналичивание. Мало ли мы в своих учётах чего конвертируем. В конце концов, возможно, это привязка рубля к твёрдой валюте. Тогда почему эта статья в расходах? Потому что инфляция, и, скажем, так мы фиксируем потенциальные потери. Там и процент, кажется, совпадает. Примерно, как процент инфляции в год. Сгодится. Тем более без указания наименований. Налоги. Здесь две графы. И две цифры. Иди догадайся, что первая – это реальные налоги, а вторая – откаты. Статья же называется налоги и сборы. Как в законодательстве. Только вот сборы немножко не туда. Т.е. не немножко, а совсем не туда. Не доказуемо! Нет – доказуемо. Если кто-то сдаст. Замы знают, бухгалтерия знает. Кто-то всё равно сдаст. Как Павлик Морозов. Нет, просто, как Павлик. На испуг возьмут, и всё сдадут. А может уже кто-то Павлик? Наверняка. Поэтому и дело открыли. Или не поэтому. Кому я нужен? Муравей, кушать-подано, четвёртый гриб во втором составе. Я не носитель какой-то секретной информации. И, вообще, не носитель. Не проситель. Не соискатель. Может под кого-то копают, а я нужен, как стукачёк. Допустим копают под какого-нибудь замминистра. Но я с замминистрами никак не связан. И не надо. Ты связан с их помощниками. Ты сдаёшь помощника. Помощник сдаёт замминистра. Замминистра сдаёт министра. Нет, министры у нас неприкасаемые. Это небожители. А вот замы их – прикасаемые. Значит, если копают под какого-нибудь прикасаемого, я нужен, как шестерёнка-стукачёк. У них на меня 100500 ничего нет. И не может быть. Потому что деятельность реальная и правдивая. Я нужен, как Павлик. Значит, меня надо на чём-то поймать. Значит, мне надо что-то подкинуть. Это сейчас будет пакетик. Вот, ведь, глупость. Я и не пробовал никогда, и никакие травки-грибы никогда не курил. А сейчас… Та-дам… И пакетик между простыней и полотенцем в шкафу. Извлекут. Если белый порошок, я скажу, что это вы тут муку мне подсыпали. А если пакетик с травкой, что это вы мне тут кашельный сбор заваривать собрались.