Московское время - стр. 16
– Вася, но это ведь невозможно! Он же рыжий!
– Ну и что, что рыжий, – отозвался Василий Иванович, втайне наслаждаясь нелогичностью своей собеседницы. От природы он был смешлив и питал пристрастие к парадоксам, в чем бы они ни выражались. – Да это все равно и не он, – добавил Морозов не менее нелогично.
– Вася, не выдумывай, – рассердилась Зинаида Александровна. – Если бы при мне стреляли, я бы, знаешь, ни о чем таком не думала. Ты считаешь, это тот, который с бородой? – заинтересовалась она. – Ненастоящей?
Положительно супруга Морозова в эту ночь собиралась побить все рекорды нелогичности.
– Нина все время говорила – он, он, он, – напомнил Василий Иванович. – Что он делал и как все его слушались. И еще сказала – у него выразительные глаза. Там был всего один фонарь, не считая пустяков вроде луны и звезд, а потому…
– Ну да, при таком освещении не то что глаза – вообще ничего не разглядишь толком, – вздохнула Зинаида Александровна. Она немного поразмыслила. – Нет, Вася, все это фантазии, глупости. Химеры! – заключила она, поднимаясь с места. – Ты будильник поставил? Идем-ка лучше спать.
Глава 4. Выстрел
Вдобавок ко всему наша милиция и уголовный розыск поднялись на недосягаемую высоту.
М. Зощенко, «На дне»
Пока в квартире 51 супруги Морозовы обсуждали случившееся с их дочерью, обладатель выразительных глаз Иван Опалин тоже имел небезынтересный разговор. Он допрашивал Клима Храповицкого, лицо без определенных занятий 1905 года рождения, сколотившего банду из других таких же лиц неопределенных занятий и отчасти – из рецидивистов.
Опалин служил в МУРе давно, еще с тех пор, когда тот находился не на легендарной Петровке, 38, а в Большом Гнездниковском переулке. Совсем еще молодым человеком Иван попал во вторую бригаду, занимавшуюся расследованием краж, но не задержался в ней и через некоторое время перебрался в первую. Там под управлением Николая Осипова и Георгия Тыльнера расследовали самые грязные, кровавые и тяжелые дела – главным образом убийства и вооруженные налеты.
Товарищи Ивана по второй бригаде считали, что он совершил ошибку: работа в первой бригаде была куда сложнее и опаснее, и погибшие при исполнении агенты угрозыска исчислялись десятками. Но Опалин никогда не жалел о принятом решении. Шли годы, деление на бригады было упразднено, вместо них ввели отделения, вместо должности агента появились уполномоченный, затем оперуполномоченный, но Иван по-прежнему занимался расследованием убийств, нейтрализацией банд и всем тем, чему его научили за время пребывания в первой бригаде.