Московский гамбит - стр. 14
Терехов вошел, и тут же его окружили. Был он растерзан, в распахнутой рубашке, и выглядел старше своих двадцати шести лет.
– Леня, штрафную!.. Где ты, где ты пропадал!? Тебя все ищут по Москве!
– Да разве его найдешь?!
– Пива!
И ему налили кружку пива. Он плюнул в нее и отпил.
Но его появление неожиданно внесло метафизические ноты в загул. По всем этим людям, в этих двух комнатах, с их непонятной мебелью и безумными картинками на стенках, вдруг прошел некий трепет. Неясно, с чего это началось, но идея этого трепета была такова: надо превращаться, превращаться и превращаться! Превращаться – в кого? Это было неизвестно! Но в этом движении смещалось все: и жажда бытия, и желание вырваться из себя, превратиться во что-то иное, может быть, даже в светоносное. Коля так и подпрыгивал на шкафу от этих предположений. Из-за этого водка пролилась на голову смеющейся девочки Лены.
– Превратиться… Превратиться… Превратиться, – этот шепот, это бормотание передавалось от одного человека к другому, охватывая почти всех.
– Я чувствую, что во мне зреет мое будущее воплощение, – бормотал молодой человек в красной рубашке. – Оно будет кошмарным. Моя душа воплотится не в этом мире. Он будет черным, с огнями-провалами, и никто в нем не найдет друг друга.
– И я вижу в себе… – кричал кто-то в ответ, схватясь за галстук Беркова.
– Вырваться, вырваться, вырваться! – стонал Закаулов, вставший из своего угла.
– И улететь!
– Куда улететь!?.. Куда… Куда?!
– Я знаю…
– Но мы там будем одинокими…
– А я хотела бы стать котом, – вставила белокурая девочка из Катиной свиты. – Просто так. Не от ума.
Леня, стоявший по-прежнему в центре комнаты с пивной кружкой в руке, недоуменно и сердито реагировал на эти бормотания.
Наконец, он прервал всех.
– А я вам вот что скажу! – закричал он, и все обернулись к нему. – От себя не улетишь!.. К адку, к адку надо привыкать!
– К какому «адку»?
– К обыкновенному. К аду. Который здесь на земле, и особенно после смерти. Да поймите же вы, – и его мутные глаза вдруг загорелись, – эти тихие спокойные вещи: большинство людей в аду будет! Да и сейчас полуад на земле… Так вот привыкать, привыкать надо. (Леня даже застонал…) Надо приучаться любить страдания, любить ужас и вопреки всему жить в аду своим бытием! Ведь бытие наше все равно там останется, и оно есть. Патологическая любовь к жизни в аду – вот в чем сейчас нуждается человечество! Брести по черному, обездоленному миру, и любить свое бытие!
– Не слишком ли?
– И даже мерзость, мерзость любить! Потому что иначе не вывернешься: она всегда с людьми, любим мы ее или нет. Уже здесь на земле повенчаться со страданием… Тренироваться, тренироваться надо для ада! Ишь, адожители!