Московские грезы. Две книги под одной обложкой - стр. 2
– Галицкий Александр Михайлович, – говорил один из сидящих за столом. – Тысяча девятьсот восемьдесят третьего года рождения, родились в Москве, проживаете тоже в Москве по адресу…
– Дайте попить, – попросил Сандро. Ему было плохо и очень жалко себя. – Там на кухне в холодильнике минералка. Принесите, а?..
Сидящие за столами дружно заржали, как будто по телику показывали финал КВНа, а он был капитаном команды!..
– Ну чего, Александр Михайлович? Будем признаваться? Вот признаемся, и в камеру, а там кран, а в кране водичка!
– Водичка, – с надеждой повторил Сандро.
– Не он это, – сказали в дверях.
– Он, я тебе говорю!
– Тот… такой холеный, а этот облезлый!
– Он с бодуна просто! Облезешь, если столько выпьешь!
Сандро с трудом оглянулся, потаращился в сторону двери, ничего не разглядел и опять повесил голову.
– Да ну, товарищ майор, гиблое дело! Он до завтра не того… не оклемается.
– Мне ждать некогда. Бланки давай, Павлуш.
Сандро морщился и вздыхал, не понимая, почему эти люди никак не сообразят подать ему холодной минералки, аспирина, льда в салфетке – приложить к виску, – почему не проводят в спальню, где он сможет хоть глаза закрыть. И уж совсем непонятно, куда они дели Маргариту Степановну, которая уже давно догадалась бы все это проделать!..
– Ну, будем признаваться-то? Да не спи ты, чувак, в камере выспишься! Ты дедулю прикончил? Говори, ну?!
И опять удар под ребра. Сандро задышал открытым ртом.
– Товарищ майор, вы поаккуратней, вдруг он это… он? Рэпер знаменитый?
– Плевать я хотел, рэпер он или кто! Я знать хочу, кто старика завалил!
– Где мой брат?! – раздался за спинами возмущенный голос.
Все разом обернулись, а Сандро поморщился от крика.
…Почему никто не понимает, что ему… нехорошо? Почему никто с этим не считается?!
– А вот и второй, – констатировал майор Мишаков. – Галицкий Николай Михайлович собственной персоной, я так понимаю.
В кабинет протиснулся темноволосый взъерошенный человек. Он именно протиснулся, потому что был высок и широк в плечах, а дверь полностью не открывалась – мешал несгораемый шкаф.
– Я Галицкий, – сказал высокий неприязненно. – И я не понял ничего! Я на работе, у меня эксперимент, и вдруг я должен куда-то срочно ехать, давать объяснения! Что происходит?! И при чем тут мой брат?!
Тут он увидел Сандро, сгорбившегося на стуле, сбился и замолчал.
– Вы присаживайтесь, Николай Михайлович, – пригласил майор Мишаков. – Разговор у нас будет долгий. С вами обоими разговор.
– Вы что, били его?!
– Как можно? – перепугался майор. – Мы его по голове только и гладили, только и гладили! А вид у вашего брата неважный, потому что он вчера, видать, сильно… упоролся. Отдыхал, видать, и переутомился.