Московские дневники. Кто мы и откуда… - стр. 10

Помимо этого, самыми яркими были периферийные события – грузинская пирушка в грузинском ресторане, где командовал строгий тамада [глава застолья] Нонешвили. Штритматтер сочинил стишок:

Лидия Герасимова, наша сопровождающая, сорокавосьмилетняя женщина, в молодости наверняка очень красивая, в глубине души, под всей своей заботливостью и скромностью, была очень печальна. Ее муж, австриец, с которым она прожила двадцать лет, бросил ее. Дочь, геолог, осенью уезжает на 2–3 года в Сибирь. Это выше ее сил.

Главная тема, звучавшая снова и снова: при всей сходности идеологической ситуации там и здесь существует большое различие – мы живем на границе. Они позволяют себе кое-что, чего мы не можем и не хотим себе позволить: например, огромное количество Ремарка. «Время жить и время умирать» и «Три товарища» читаются взахлеб. Почему? Единодушный ответ: потому что хорошо разработана человеческая тема любви и дружбы. Но это же серьезная критика их собственной литературы! Конечно, известную роль играет и любопытство, ведь они так долго были полностью отрезаны от Запада. Но им необходимо еще много глубоких дискуссий о взаимосвязи мировоззрения и художественного мастерства – чтобы использовать два слова, которые уже стали девизом.

Одну ночь – перед отлетом в Киев – мы провели с Собко и Корнейчуком, который как раз отмечал день рождения. Собко звонил мне каждое утро и прислал корзину цветов. На прощание он выпросил поцелуй, но поцеловал в итоге только руку, потому что вокруг было много народу. А мне именно это и понравилось. У него всего одна нога. Когда Корнейчук рассказал историю немецкого офицера, который ради русской девушки сдался врагу вместе с самолетом, и назвал их современными Ромео и Джульеттой, Собко тихонько сказал мне: «Это не история Ромео и Джульетты; там враждовали только две семьи, а здесь – два народа. И предательство всегда штука скверная, каковы бы ни были обстоятельства». Я бы с удовольствием еще поговорила с ним об этом.

Корнейчук рассказывает вот такой анекдот: много лет назад его и его жену Ванду Василевскую навещал Джон Стейнбек. Застолье, выпивка. Стейнбек критикует советское правительство, Василевская заставляет его выпить за Сталина. Долгое молчание. Потом Стейнбек говорит: «Выпейте со мной за кресло в Белом доме, осиротевшее после смерти Рузвельта»… Он часами спорил с ними о советской демократии. Только на следующий день, став в ресторане свидетелем потасовки, которая затянулась на целый час, а ни один милиционер так и не появился, он поверил, что демократия в Советском Союзе есть. Анекдот: где можно увидеть в одной постели новые Ленинские и Сталинские премии? – У Корнейчука и Василевской.