Московские бульвары: начало прогулки. От станции «Любовь» до станции «Разлука» - стр. 28
«Куда, куда все удалили?»
Вот чем все-таки хороши метрополитеновские объекты – так это не столько тем, что там до сих пор, говорят, живет призрак Кагановича, а более всего наличием очевидных следов его и прочих «народных слуг» утилизаторской деятельности. Ну зацепились вы, скажем, ненароком за облицовку на той же «Кропоткинской». Удивились: а чтой-то она набрана из разновеликих плит? Дальше уж и до их происхождения можно докопаться. А оттуда уж и до фамилий «главных именинников» совсем недалеко.
С нынешними «утилизаторами» исторических руин куда сложнее. Относительно свежий пример – судьба останков возведенной в 1935 году пафосной гостиницы «Москва». В 2002-м, объявив ее «ветхой» и «устарелой», здание быстренько сровняли с землей.
Гарантированно летальный исход
По сравнению с прошлым столетием проворность сносов начала нового века оказалась ну просто на порядок выше. А уж про тайны «утилизации» и вовсе не с кого спрашивать. В лучшем случае добьетесь от застройщиков ремарки. И хорошо, если в пусть лаконичной, но корректной форме – ну типа комментария тогдашнего российского президента, который на вопрос корреспондента о судьбе ушедшей на дно подводной лодки «Курск» с подкупающим простодушием ответил: «Она утонула»! В процессе сноса старой, еще щусевской «Москвы» тоже многое что «утонуло». Причем, похоже, с концами. К примеру, тот же снесенный одним махом зал легендарного гостиничного ресторана, стены которого были облагорожены драгоценным отделочным камнем все с того же старинного храма Христа Спасителя. Или содранный с него же лабрадорит, пущенный затем на облицовку гостиничного цоколя.
Вот уж, кстати, материал такой прочности, про который ну никак не скажешь, что он может «устареть» или «обветшать»!
В буднях великих строек
Фальк, пребывавший, напомним, с 1927 года в творческой заграничной командировке, вернулся домой десять лет спустя. И сразу же попал в совершенно иную Москву.
Страной безраздельно правил Сталин. Под покровом ночи по городу шастали тюремные «воронки», замаскированные под фургоны с надписями «Хлеб» и «Мясо». По совершенно надуманным, зачастую откровенно издевательским по своему идиотизму обвинениям людей выхватывали прямо из постели и везли на допрос. В лубянских кабинетах и расстрельных боксах НКВД в Варсонофьевском переулке просто зашивались от работы. Днем же по какому-то чудовищному контрасту все сливалось в общем шуме парадных маршей и спортивных праздников. Временами казалось, что весь народ только и делает, что «радостно трудится да весело смеется» и дружным хором выводит: «Нам песня строить и жить помогает!»