Московская стена - стр. 8

Ведущий воткнулся в поляка своим немигающим взглядом.

– Считаете, русские действуют по заложенной в них генетикой программе? Не является ли это, в таком случае, определенным преимуществом?

Поляк опять возбужденно затряс головой:

– Напротив! Их государственность рухнула как раз из-за противоречий между архаическим сознанием и реалиями современного мира.

Англичанин с готовностью поддержал коллегу новой порцией аналитики:

– Россия не выдержала давления, которое оказывала на нее избыточность пространства. Чтобы его удерживать, не хватило человеческих, интеллектуальных, финансовых ресурсов. Я бы назвал это катастрофической нехваткой эффективности. Ставка на постоянную внешнюю экспансию в ущерб внутреннему развитию завела страну в тупик…

Тут любитель общих фраз немец, о существовании которого Голдстон успел подзабыть, неожиданно вступил с обоими в спор:

– Не рано ли делать подобные выводы? В истории России не раз происходил распад единого государства. Но русские находили в себе силы, чтобы восстановить его…

Поляк, кажется, даже слегка подпрыгнул на стуле от негодования.

– Россия утратила все атрибуты государственности! Сибирская республика, как специально записано в мирном договоре, не является ее правопреемницей! Это вновь образованное государство, оно не имеет никакого отношения к землям от Украины до Урала… Они должны быть вовлечены нами в экономический оборот. Мы постепенно очистим их от бандитов и создадим условия для переселения туда избыточной рабочей силы.

Здесь Голдстона отвлекли минут на десять – позвонил Кнелл с последней порцией наставлений перед вылетом в Москву. Когда он вернулся к телевизору, успел поймать лишь заключительный аккорд.

– …надо признать, что принятое три года назад решение о постройке Стены вокруг Москвы оказалось совершенно правильным. В условиях партизанской войны это спасло не одну тысячу жизней наших солдат, – развивал какую-то свою мысль англичанин. – Думаю, первым этапом освоения освободившихся территорий могло бы стать строительство аналогичных крепостей, пусть и меньшего масштаба, в наиболее важных с экономической точки зрения регионах. Напоминает Средневековье? Да, мир снова стал очень большим и крайне опасным. Стены – его незаменимый элемент, может быть, даже главный символ…

Как можно вести войну и не знать ответа на вопрос, кто и почему в тебя стреляет? «Посадить их на самолет до Москвы. Если долетят живыми, отправить без охраны в подмосковные леса. Пусть проведут подробное социологическое исследование среди партизан». Представив экспертов, сидящих вместо футуристической студии у костра на заснеженной лесной поляне, в компании дикого вида бородатых мужиков, Голдстон беззвучно смеется, вырываясь за пределы болевого поля, и в этот момент шасси «фоккера» с грохотом встречается с землей. Он медленно проводит ладонью по лбу и вискам, неприятно сочащимся липким потом. Отчего-то кажется, что рука теперь должна пахнуть кровью, словно его только что во второй раз вытолкнули из уютной материнской утробы в жестокий и враждебный внешний мир.