Московская бойня - стр. 32
Захотелось курить. Дэви с опаской относился к этому пристрастию и крайне редко баловал себя легкими сортами табака. Он покосился на группу солдат. Диверсанты негромко разговаривали. Наверняка обсуждали события последних дней. Что не отнимешь у этих людей, так это бесцеремонность, с которой они выпрашивали сигареты, авторучки, будто бы на память, и другую разного рода мелочовку. Инструктора, которые приезжали из Америки и других стран НАТО, часто сетовали на это. Еще они сокрушались по поводу сержантского состава. В отличие от американской армии, где принадлежащий к этой категории военный уже фигура, здесь можно было наблюдать диаметрально противоположную картину. Младший командный состав попросту игнорировали.
Дэви вздохнул и осторожно вынул прямо из лежащей в нагрудном кармане пачки сигарету, щелкнул зажигалкой. Почти одновременно в его сторону посмотрел один из солдат.
«Сейчас начнется, – с горечью подумал Дэви. – А может, это и к лучшему? Курить здесь взять негде, появится возможность расстаться с этой привычкой, пока до конца не втянулся».
Тем временем грузин неторопливо, как бы между прочим, подошел к нему и на очень плохом русском попросил закурить.
Дэви кивнул и достал еще одну.
Почти сразу подошли двое сержантов. Дэви протянул им всю пачку, махнул рукой, давая понять, чтобы забирали, и направился к своей машине. Неожиданно он почувствовал непонятную тревогу. Было тихо. Так бывает перед штормом и бурей. Дэви посмотрел на часы, потом на небо, усыпанное звездами. Солнце давно провалилось за горизонт. В том месте, на фоне розоватого свечения, виднелась горная гряда. Людей, машины постепенно размывала темнота. От нескольких затяжек натощак появилось легкое головокружение и звон в ушах. Он бросил сигарету на землю, растоптал и направился к своей машине. Тревога усиливалась.
«К чему бы это? – подумал, злясь на себя, Дэви. – Нервы?» Еще бы. По всем расчетам грузинские диверсионные группы должны были уже выйти в район. Все походило на то, что они либо игнорировали приказ своего командования, либо были уничтожены на пути следования. Что могло произойти?
Размышляя, он подошел к машине, но едва взялся за ручку дверцы, как сзади раздался шум трущихся об одежду веток, шаги и приглушенные голоса. Дэви резко развернулся. По легенде он – корреспондент из штата Аризона. Работает в небольшом издательстве. Журнал не имеет особого успеха, поэтому руководство, из последних сил пытаясь сохранить его, бросает своих журналистов в самое пекло разного рода событий. Оружия у Дэви не было. Вместо него две фотокамеры, ноутбук, аккредитация да пара блокнотов, в которые он с английской педантичностью записывал незначительные события прошедшего дня. Но это больше для грузин, которым не надо знать, кто он на самом деле. Перед русскими свое присутствие в Грузии оправдать тяжело. Уж они-то как раз знают, за кого могут себя выдавать иностранные советники. Тем более здесь. В случае, если пункт сбора обнаружат русские спецназовцы и Дэви каким-то образом удастся убедить их, что он сугубо гражданский человек, с ним все равно расправятся как с очевидцем уничтожения грузинских военных. Разведка русских, как и любая другая, не станет оставлять свидетелей своего присутствия в глубоком тылу. Дэви почувствовал страх. Он не стыдился этого состояния. Ведь именно инстинкт самосохранения позволяет человеку выжить в критических ситуациях. Однако на этот раз тревога была ложной. Из-за деревьев вышел грузин. Это был высокий, с холодным взглядом широкоплечий мужчина в камуфлированной форме и с рюкзаком за плечами. На голове панама. Шея была перевязана защитного цвета платком. Тут же за ним на поляну выскочили с винтовками наперевес еще несколько крепко сложенных парней.