Московиты. Книга первая - стр. 25
Однако здесь, что называется, нашла коса на камень. В своей безоглядной наглости московский дом получил достойного соперника – Тверское княжество. На пути у внука Александра Невского встал племянник великого полководца, Михаил Тверской.
В отличие от дерзкого москвича, тверич имел все права на владимирский стол – именно его отец, Ярослав Ярославович, один из младших братьев Невского, в свое время стал преемником Александра Ярославовича на великом княжении Владимирском. Впрочем, для Юрия и Михаила великокняжеский стол был скорее поводом, чем причиной для вражды. И московское, и тверское княжество были эдакими молодыми хищниками, вошедшими в силу, пока старшие дети Невского дрались за власть. Пока городецкие и переяславские князья тягались меж собой, и в этой схватке исчерпали свои силы, выросла молодая и зубастая смена. Именно ей теперь надлежало выяснить – кто станет первым.
Силы, кстати, были практически равны – у Твери были все шансы задавить Москву. Да-да! Вполне вероятным был вариант будущего, при котором из динамиков сегодня бы доносилось: «Дорогая моя столица, златоглавая наша Тверь!», а провинциалы-москвичи 80-х ездили бы из своего захолустного областного центра на электричках в набеги на магазины великолепной богатой столицы.
Но случилось так, как случилось, Москва выиграла эту схватку, которая действительно шла уже не на жизнь, а на смерть. Я не буду излагать все перипетии этой многолетней борьбы, отмечу лишь, что жестокость Юрия и его абсолютное пренебрежение любыми нормами, в том числе и моральными, поражали даже татар. Даже его ближайший друг и покровитель в Орде, Кавгадый, прилюдно орал на московского князя, когда люди Юрия зверски убили Михаила Тверского, вырезали ему ножом сердце, а тело, обобрав до нитки, бросили валяться на дороге. «Разве он не дядя тебе? – потрясенно кричал татарский вельможа – Зачем же его тело так брошено нагое?[1]». Но даже после этой отповеди один из людей Юрия лишь небрежно набросил на труп Михаила свою котыгу (верхнюю одежду) и под этой котыгой тверского князя так и везли на Русь, не позволяя доброхотам даже обрядить его должным образом, и оставляя тело не у церкви, как положено, а в хлеву.
Думаю, вы уже все поняли. Первых московских князей сегодня назвали бы «отморозками». Действительно, методы, которыми те шли к власти, ничем не отличались от действий плевавших на любые «понятия» безбашенных «пацанов с волынами». Именно так их и аттестовал наш великий историк Василий Осипович Ключевский, и незнание слова «отморозок» ему не мешало: «Московские князья рано вырабатывают своеобразную политику, с первых шагов начинают действовать не по обычаю, раньше и решительнее других сходят с привычной колеи княжеских отношений, ищут новых путей, не задумываясь над старинными счетами, над политическими преданиями и приличиями. Это обнаруживается как в их отношениях к другим князьям, так и в ведении ими внутренних дел своего княжества. Они являются зоркими наблюдателями того, что происходит вокруг них, внимательно высматривают, что лежит плохо, и прибирают это к рукам. … Московский князь — враг всякому великому князю, кто бы он ни был: казалось, самая почва Москвы питала в ее князьях неуважение к прежним понятиям и отношениям старшинства».