Мощи святого Леопольда - стр. 18
– Так как же мне поступить, монсеньор?
Курфюрст молчал, он глядел на свои завёрнутые в полотно ноги. Видимо боль донимала его. Наконец он произнёс:
– Головореза моего, братца, было бы лучше убить тихо, да что это даст, братец мой неугомонен. Нового найдёт, и уже без нашего ведома дело продолжит, сейчас головорезов много вокруг рыщет. За всякую работу берутся, лишь бы платили. А то, что братец воровство затеял, любой скажет, кто его знает. Не может он без воровства и свары. И что имени моему будет укор от дел его, тоже любой скажет, кто его знает. Мы сами деяниями своими даём еретикам палку, которой они и бьют нас. Головорезу достоинство дадим послезавтра, раз брат просит, медлить не будем. В кафедрале, после утренней мессы, пусть будут все мои добрые люди, не менее капитанов, из тех, что сейчас в городе есть…Пусть там будут, комтуры и божие дворяне тоже. Разошли приглашения. Пиши им, что доброму человеку будет даровано звание кавалера за дела его. Проси быть.
– Неужто он достоин такой чести, что лучшие ваши люди должны быть там?– Спросил канцлер удивлённо.
Архиепископ посмотрел на него как на неразумное дитя:
– Брат мой, и другие дети мои, должны знать, что любая просьба их будет исполнена мной со всеми подобающими мелочами. А иначе как я буду призывать вассалов – детей моих, под знамёна свои коли буду недостойным сеньором.
– Так, значит, мы не будем чинить препятствий добродетельному епископу Вильбурга?– Спросил приор, опять удивляясь.
– Узнай, что задумал он, и поди прочь, устал я от тебя.– Сказал архиепископ.
Приор поклонился так низко, что снова почувствовал едкий запах мази, которой лечили ноги курфюрста. Он вышел из покоев и почти бегом кинулся в свою приёмную.
А архиепископ произнёс сам себе:
– Молод, глуп, а где взять лучше?
А приор добежал до своей канцелярии, где его ждал монах в тишине и одиночестве. Тот сразу понял, что произошло, что-то из ряда вон выходящее, но спросил на всякий случай:
– Монсеньор, ужин давно ждёт вас и гостья тоже.
– Гостью гони, не до неё мне сейчас, вино и сыр вели сюда принести. И человеку нашему скажи, что удваиваю плату, пусть от головореза приезжего не отходит, пусть всех своих людей соберёт и выяснит, что за дело затеял вильбургский вор – епископ.
– На заре скажу ему.
– Не, на заре, сейчас беги к нему. Сейчас. Его высокопреосвященство раздражены, желают знать, что опять задумал братец его. Всегда, всегда, как дело касается его брата, так жди беды.
Как только я письмо от него увидал, так понял, что будет наш господин недоволен.
– Иду, монсеньор.– Поспешил монах.