Морской змей - стр. 31
– И ты не против повторить его судьбу, – пробормотала Лиза, слишком поздно осознав, что говорит это вслух. – Как мило…
Джемма же только вздохнула украдкой, глядя на него с немым обожанием. Мужчина, который мечтает стать женщиной! Или по крайней мере побыть ею какое-то время. Браво!
Таким образом мир был восстановлен, однако он не пришел к ним в постель. Не пришел, хотя точно знал, что они не против.
Конечно, такое бывало и раньше. Наплававшись и нанырявшись до одури, он шел после ужина к себе и заваливался с журналом на кровать. Спал до рассвета, а с первым лучом солн–ца подскакивал и снова бежал к морю. Он любил одиночество и, случалось, пропадал целыми днями. Уплывал на лодке к островам Эрикуса, Мафраки и Офони. Нырял с аквалангом. Бродил пешком по лесистым холмам. Часами валялся на пустынных пляжах. Особенно ему нравился Офони – знаменитый остров Огигия Гомера, где коварная нимфа Калипсо семь лет держала в плену Одиссея. Но отправиться туда вместе с Лизой и Джеммой ему почему-то в голову не приходило. Впрочем, они не настаивали. У каждого человека время от времени возникает потребность побыть наедине с самим собой.
Ладно, это понятно, но почему только теперь она начала обращать внимание на то, как идет ему его любимая травянисто-зеленая рубашка? К его серо-зеленым глазам и бронзовой от загара коже… к выгоревшим от постоянного пребывания на солнце, отросшим до плеч волосам… Сколько ленивой грации в его походке. С каким непревзойденным красноречием он отстаивает свое право на сигарету в постели, чтение в туалете американских порнографических журналов, раскладывание на обеденном столе раковин моллюсков, разноцветных камешков для украшения несуществующего аквариума (он-то, конечно, уверял, что дома, в Париже, у него есть самый настоящий аквариум с рыбками, но ему почему-то ни–кто не верил) и прочих даров моря. И хотя все это, вместе взятое, придает ему вид отнюдь не мужественный, а, наоборот, легкомысленный и уязвимый (одним словом, неформальный), все недостатки компенсирует сексуальное обаяние, которого у него не отнять.
– Элиза, – слышится шепот в темноте. – Ты не спишь?
– Нет.
– О чем ты думаешь?
– О нас.
– О нас с тобой?
– Ну… обо всех. О тебе, о Венсане, о… – Она споткнулась об это имя, как об заросшую мхом корягу, но все же заставила себя договорить: – О Максе.
Джемма шевельнулась с ней рядом.
– Как тебе удалось отсудить у него квартиру? У твоего бывшего.
– Хороший адвокат.
– Понятно.
Лиза почувствовала ласковое пожатие ее пальцев и ответила тем же.
Вообще-то она не надеялась получить эту квартиру, тем более что Макс тоже пригласил какого-то знаменитого адвоката, но Константин просто сровнял эту знаменитость с землей. «Наконец-то, – сказала мать, – ты встретила настоящего мужчину». Но отношения с настоящим мужчиной не сложились. Она сама все испортила, а позже, осознав этот факт, даже не попыталась исправить. Как будто кто-то извне (а скорее всего изнутри) навязывал ей ту же модель поведения, что и с Максом. «Ты так ненавидишь мужчин, – с горечью сказал ей Константин при расставании, – что нужен какой-то волшебник или царевич из сказки, который явился бы из-за моря, из-за гор, полюбил тебя такой, какая ты есть, и расколдовал поцелуем или еще чем… потому что обыкновенный человек тут бессилен».