Морской Ястреб. Одураченный Фортуной. Венецианская маска (сборник) - стр. 74

Дойдя до этого места, Оливер-рейс рассмеялся. Могло показаться, будто всеобщее одобрение вызвал не сам брак, а то, что благодаря ему объединятся два участка земли. Итак – союз двух парков, двух поместий, двух полос пашни и леса. Что же до союза двух человек, то он, вероятно, не более чем случайное следствие.

Грустная ирония ситуации наполнила душу сэра Оливера горечью. Считая его убийцей брата и на этом основании отказав ему, Розамунда принимает в свои объятия настоящего убийцу. А он, этот трус, этот лживый негодяй, из каких глубин ада почерпнул он смелость для участия в таком маскараде?! Неужели у него вовсе нет сердца, совести, порядочности, наконец – страха перед гневом Господним?

Сэр Оливер разорвал письмо на мелкие клочки и решил забыть о нем. Из лучших побуждений Питт жестоко обошелся с ним. В надежде отвлечься от неотступно преследовавших его образов, он с тремя галерами вышел в море и недели через две на борту испанской каракки, захваченной у мыса Спартель, встретился с мастером Ли.

Вечером того же дня в капитанской каюте захваченного испанского судна Джаспер Ли, доставленный под конвоем двух великанов-нубийцев, предстал пред Сакр-аль-Баром.

Корсар еще не объявил о своих намерениях относительно негодяя-шкипера, и мастер Ли, отнюдь не заблуждаясь на свой счет, опасался худшего. Он провел на баке несколько томительных часов в ожидании приговора, который считал заранее предрешенным.

– Со времени нашей прошлой беседы в корабельной каюте мы поменялись ролями, мастер Ли. – Приветствие Сакр-аль-Бара звучало не слишком обнадеживающе.

– Ваша правда, – согласился шкипер, – но, надеюсь, вы не забыли, что тогда я был вашим другом.

– Да, за известную плату, – напомнил Сакр-аль-Бар. – Вы и сегодня можете стать моим другом, но опять-таки за плату.

В сердце негодяя проснулась надежда.

– Назовите ее, сэр Оливер, – поспешно ответил он, – и если она мне по силам, то, клянусь, я не стану долго раздумывать. – В его голосе зазвучали жалобные нотки. – Пять лет рабства. Из них четыре года на испанских галерах; и за все это время дня не прошло, когда бы я не призывал смерть. Знали бы вы, что я выстрадал!

– Никогда еще страдание не было более заслуженным, наказание – более справедливым, возмездие – более возвышенным. – От слов Сакр-аль-Бара кровь застыла в жилах шкипера. – Ведь вы собирались продать меня в рабство, меня – человека, который не только не причинил вам никакого вреда, но некогда был вашим другом. Вы продали бы меня за какие-то двести фунтов…

– Нет, нет! – испуганно воскликнул мастер Ли. – Бог свидетель, у меня и в мыслях этого не было. Разве вы забыли мои слова, мое предложение отвезти вас обратно домой?