Морской Ястреб. Одураченный Фортуной. Венецианская маска (сборник) - стр. 111

На верхних нарах он увидел само воплощение женской красоты. Рассказы о женщинах, подобных той, что сидела перед ним, он слышал не раз, но видеть их собственными глазами ему не доводилось. Она была высока и стройна, как кипарис, кожа ее отливала молочной белизной, глаза сияли подобно темным сапфирам чистейшей воды, медно-золотые волосы горели на солнце. Ее стан плотно обтягивало белое платье с низким вырезом, открывавшим шею безукоризненной красоты.

Асад повернулся к Али.

– Что за жемчужина попала в эту навозную кучу? Кто она? – спросил он.

– Это та женщина, которую наш господин Сакр-аль-Бар привез из Англии.

Паша вновь медленно перевел взгляд на пленницу, и, хоть той казалось, будто она уже утратила способность что-либо чувствовать, под этим пристальным оскорбительным взглядом щеки ее залились краской. Румянец стер с лица молодой женщины следы усталости, отчего красота ее засияла еще ярче.

– Привести ее сюда, – коротко приказал паша.

Два негра схватили пленницу, и та, стремясь освободиться из их грубых рук, поспешила выйти, готовая с достоинством вынести все, что бы ее ни ожидало. Когда ее уводили, сидевший рядом светловолосый молодой человек с изможденным, заросшим бородой лицом поднял голову и с тревогой посмотрел на свою спутницу. Он глухо застонал и подался вперед, желая удержать ее, но его руки тут же опустились под ударом хлыста.

Асад задумался. Не кто иной, как сама Фензиле уговорила его отправиться на базар и взглянуть на неверную, ради которой Сакр-аль-Бар пошел на немалый риск. Фензиле полагала, что Асад ад-Дин увидит доказательство неискренности предводителя корсаров. И что же? Он увидел эту женщину, но не обнаружил ни малейшего признака того, что, по утверждению Фензиле, должен был обнаружить. Впрочем, он ничего и не искал. Из чистого любопытства внял уговорам своей старшей жены. Однако теперь он забыл обо всем и предался созерцанию благородной красоты северянки, даже в горе и отчаянии обладавшей почти скульптурным совершенством.

Паша протянул руку, чтобы прикоснуться к руке пленницы, но та отдернула ее, словно от огня.

Асад вздохнул:

– Поистине неисповедимы пути Аллаха, коль он позволил столь дивному плоду созреть на гнилом древе неверия!

– Вероятно, для того, чтобы какой-нибудь правоверный из дома пророка мог сорвать его, – откликнулся Тсамани, хитро взглянув на пашу. Этот тонкий лицемер в совершенстве постиг искусство игры на настроениях своего господина. – Поистине, для Единого нет невозможного!

– Но не записано ли в Книге книг, что дочери неверных заказаны сынам истинной веры? – И паша снова вздохнул.