«Морской чёрт» выходит на берег - стр. 24

В июне 1963-го, когда вся страна восторженно отмечала полет Терешковой, в комиссионный магазин, где Лещук был одновременно директором и продавцом, зашел мужчина в летнем костюме и шляпе и напомнил, что его, Лещука, подпись на договоре о сотрудничестве осталась целой и невредимой. Аркадий Лещук слабо разбирался в политике, но газеты почитывал. И то, что Румыния, полиции которой он давал согласие на сотрудничество, теперь страна, дружественная Советскому Союзу, знал. Поэтому первоначально у него было желание послать незнакомца куда подальше. Но тут же одолели сомнения: а что, если архивы сигуранцы попали к американцам или западным немцам? Он выслушал незнакомца. Тот назвался Евгением Евгеньевичем и сказал, что его, Лещука, задачей будет помочь человеку, который вскоре придет и передаст привет от него – от Евгения Евгеньевича. Придется также отслеживать все действия этого человека и немедленно докладывать о них по телефону, причем очень кратко. Свое распоряжение Евгений Евгеньевич подкрепил конвертом с деньгами.

Первой реакцией Лещука было бежать и как можно скорее. Но он понимал, если нашли в таком закрытом городе, как Калининград, найдут и в любом другом.

…Два года о Евгении Евгеньевиче никто не напоминал. И вот вчера раздался телефонный звонок.

– Здравствуйте, Лещук. Это Евгений Евгеньевич. От меня к вам никто не приходил?

– Нет, не приходил, – дрожаще-хриплым голосом пролепетал Лещук.

– Ждите и сообщайте, – на том конце провода повесили трубку.

…Когда в этот утренний час в комиссионный магазин вошел незнакомый человек и передал привет от Евгения Евгеньевича, Лещук невольно вздрогнул, хотя и ожидал его прихода. Он сразу же повесил на дверях табличку «Магазин закрыт», и они полчаса беседовали в комнатухе, которую лишь условно можно было назвать кабинетом директора. Затхлый воздух, запах не то краски, не то чего-то еще… Исмаилову захотелось поскорее уйти.

Выслушав рассказ о тайнике и двери, Лещук спросил:

– Вы уверены, что там есть что-то ценное?

– Уверен. Там экспонаты Центрального музея Кенигсберга.

– Откуда такая уверенность?

– Из надежных источников.

– Что с меня надо?

– Все для разборки кирпичной стены: кувалда или что-то похожее, а еще кирка, лопата, лом. И конечно, машина, желательно такая, которая пройдет по разбитой дороге.

– Мы пойдем вдвоем?

– Вдвоем.

– Куда?

– Скажу накануне.

– Моя доля?

– Двадцать процентов.

– Сорок…

– Тридцать…

– Пойдет.

Исмаилов поднялся, быстрым, но изучающим взглядом окинул новоявленного партнера, словно еще раз хотел удостовериться в его надежности. Потом спросил: