Морская душа - стр. 34
Трезвон несколько примирил Пийчика с помощником – было видно, что внушение подействовало на флегматичную его натуру. Он даже снял с Гужевого гауптвахту после того, как тот поклялся страшной клятвой, что с завтрашнего дня на «Сахаре» будет все фасон, как на линкоре: и медяшку будут драить, и команда снимет кацавейки, и в кубриках перестанут курить, и что сам он, Гужевой, лично сходит в инструментальную камеру за часами.
Уже рассветало, но мгла по-прежнему не поднималась над водой, и все вешки – осевые и поворотные – выплывали из нее навстречу «Сахару», который исправно шел по фарватерам, отсчитывая время по киночасам. Возле поворота на Кронштадтский проспект Пийчик, всмотревшись вперед, вдруг глухо скомандовал: «Право на борт» – и поставил телеграф на «стоп». «Сахар» вильнул в сторону и плавно закачался: слева, саженях в сорока, чуть проступал во мгле силуэт огромного корабля. Гужевой вгляделся в него.
– «Ща», – сказал он радостно, – ей-богу, «Ща»!.. На якоре стоит, должно, мглы забоялись… Тоже воевать заставили транспортюгу! Ян Яныч, подойдем, табаку попросим…
– Не ори, – шепотом сказал Пийчик. – Он тебе покажет табаку… На-ка ключ, сбегай в каюту, там в секретной шкатулке состав сторон. Тащи сюда, я так прочесть и не поспел.
– Нечего и смотреть, Ян Яныч, – жарко зашептал ему в ухо Гужевой. – У нас во флигеле ихний механик живет, жаловался, что в работу забрали, – синий десант высаживать.
Пийчик выпрямился. Дух Сенявина и Нахимова осенил его рыжеватую голову.
– Коли так, – шепнул он, сжимая Гужевое плечо, – то буди комендора, он под пушкой спит.
– Ян Яныч, – сказал Гужевой, невольно заражаясь его воинственностью, – я лучше звонок дам, все враз вскочат…
– Иди ты со своим звонком, там же услышат!.. Буди, говорю, комендора…
Гужевой исчез. На баке послышалась сдержанная возня, приглушенный звон холостого патрона, и замок орудия щелкнул.
– Готово, что ли? – зашептал Пийчик, перевесившись с мостика и с трудом сдерживая волю к победе. – Да не тяните вы, черти, экая рыбина попалась… Готово?
– Готово, – донесся шепот Гужевого.
– Залп! – громко скомандовал Пийчик. – Буди посредника! Боевая тревога! Стреляй дальше!
Орудие тявкнуло раз и два, гремучий перезвон боевой тревоги потряс весь «Сахар», команда повскакала с коек. Посредник, с блокнотом и часами в руке, бежал к рубке, и Пийчик еще издали кричал ему.
– Запишите, открыл огонь! Стреляю из всех орудий беглым огнем по транспорту! Курсовой угол девяносто градусов! Ход – стоп!
На серой громаде «Ща» вспыхнул луч прожектора и жалобно хлопнула салютная пушчонка.