Морпех. Большая земля - стр. 37
Заметив движение, уцелевший летчик – насколько понимал морпех, первый пилот – обернулся, громко спросив, перекрикивая рев единственного работающего мотора:
– Как вы там, все целы?
– Да вроде бы!.. – проорал в ответ Алексеев.
– А Пашка где, он к вам пошел?
Догадавшись, что речь идет про радиста, морпех мотнул головой:
– Погиб. Как в транспортный отсек выглянул, так очередью и срезало.
– Твою мать… – дернув окровавленной щекой, коротко прокомментировал пилот, отворачиваясь. – Откуда эти суки тут вообще взялись, б…? Десять рейсов сделал, и ни разу фрицы так далеко не забирались! Над своей же территорией шли!
Не ответив – да и что тут говорить-то? – старший лейтенант присмотрелся повнимательнее. Блин, так он ранен! И если кровь на щеке – пустяк, видимо, просто осколком стекла или мелким осколком оцарапало, то вот темная струйка в углу рта ему сильно не понравилась. Степан кое-как продвинулся еще немного вперед – пилотская кабина, к его удивлению, оказалась весьма тесной, суживающейся кпереди наподобие трапеции, и едва вмещала пару кресел и приборную панель с множеством каких-то рукояток и рычагов между ними:
– Э, летун, так ты раненный, что ли? Может, перевязать?
– Не нужно, штурвал бросать нельзя, и так еле-еле машину в воздухе держу. Коль свалимся, сразу в землю воткнемся, тут всей высоты меньше километра. Да и не поможет это, рана плохая, крови больно уж много. Не жилец я. Попробую хоть куда-то дотянуть, пока мотор фурычит. Если найду площадку, сядем, покрайней мере, попытаемся. Если нет, извиняй, парашютов на борту не имеется.
Спорить Алексеев не стал: к чему? Теперь он и сам видел, что пилот тяжело ранен – на плотной летной куртке крови заметно не было, а вот брюки под ней уже подозрительно потемнели. Незаметно коснувшись пальцами края сиденья, Степан ощутил знакомую вязкую липкость. Ну да, все верно. Фигово, совсем-совсем фигово…
– А мы где вообще? Часом, к фрицам не залетим?
– В том-то и дело, что понятия не имею, – буркнул тот, коснувшись какого-то рычага, видимо, изменяющего режим работы двигателя – в кабине стало немного тише. – Хвостовое сильно побило, курс изменить не могу. Можем и залететь, тут всего расстояния пару десятков километров.
– На карте покажешь?
Пилот невесело хмыкнул, судорожно облизнув окровавленные губы – насколько мог судить старлей, говорить ему становилось все тяжелее и тяжелее:
– А смысл? Когда «мессер» навалился, я сразу в сторону ушел, надеялся гаду прицел сбить. Да где там, это ж тебе не истребитель. Сейчас только по прямой лететь могу, поскольку рулей, считай, и не осталось. А вот куда именно лететь? Нечего мне ответить, ориентиров знакомых не наблюдаю. Хорошо, ежели хоть сесть сумею, да и в том не уверен. Ты лучше вот чего сделай, коль мертвяков не боишься: вытяни Ваську из кресла, а сам на его место лезь. Поможешь штурвал держать, левая рука почти не слушается. Педали пока не трогай, просто делай что скажу, добро?