Морганы. Династия крупнейших олигархов - стр. 27

Впоследствии Дж. Пирпонт Морган сконцентрировал все свое внимание на банковском деле, и старый Джуниус перестал беспокоиться. Стремление к могуществу придавало ему энергии, он взялся за дело и никогда больше не отступался, вплоть до момента за три месяца до смерти. Финансы превращались в ведущую силу экономической жизни, принимая все новые формы и функции. Идя в ногу с развитием финансов и их радикальными изменениями, Морган упрямо продвигался к высшей власти на американской сцене. История банкирского дома Морганов – это история трансформации американского капитализма в разгар экономической гражданской войны путем централизации промышленности и финансов. Некоторые становятся значимыми фигурами, гиперболизированным отражением чаяний обычных людей и происходящих событий, и это, как правило, происходит с проповедниками и политиками. Морган же стал выдающимся человеком, в котором многократно и сконцентрированно отразились фундаментальные изменения в промышленных и финансовых учреждениях, власть, блеск и великолепие американской денежной аристократии.

– Что это ты выдумываешь? – строго спросила Гусеница. – Да ты в своем уме?

– Не знаю, – отвечала Алиса. – Должно быть, в чужом. Видите ли…

– Не вижу, – сказала Гусеница.

– Боюсь, что не сумею вам все это объяснить, – учтиво промолвила Алиса.

Алиса в Стране чудес

Моральные аспекты, как правило, отступают перед силой экономических учреждений, если только они не выражают интересы конкурирующих организаций и не служат им. Моральное неприятие рабства Гаррисоном, Пирпонтом и другими постепенно сходило на нет, пока не приобрело новый импульс и не превратилось в определенную идеологию неразрешимого социального и политического конфликта.

Индустриальные преобразования привели к конфронтации между аграриями и промышленниками, которую еще больше обострила проблема рабства, а рабовладельцы, по сути, сами были аграриями. Индустриализация сформировала экономические и политические учреждения, антагонистические в равной степени как к аграрной демократии, так и к рабовладельческой системе. Вместе с тем сельское хозяйство Севера благодаря своему свободному и индивидуалистическому характеру породило капиталистическое предпринимательство, которому противилась статичная и реакционная система рабовладения. Каким бы компромиссным ни было отношение капитализма Севера к апологетам рабства, его прогрессивная экономика не могла не столкнуться в острой борьбе с рабовладельческой экономикой. Приведенные в отчаяние укреплением экономического и политического могущества Севера, стоявшие перед острой альтернативой – расширяться или разориться, рабовладельцы, в период, когда они еще контролировали национальное правительство, пророчески отмечали несовместимость свободного и рабского труда, предприятий бизнеса и рабского сельского хозяйства. Государственные деятели Юга доводили до бешенства промышленников и финансистов, отказывая им в принятии законодательных мер, необходимых для индустриального развития, а рабочих и новых поселенцев – отклоняя их требования о «бесплатной раздаче земли» в ходе своей кампании по захвату западных земель для рабовладельцев.