Морганы. Династия крупнейших олигархов - стр. 13
Вызванные этими социальными переменами страдания, негодование и нестабильность вызывали протесты, надежды на золотой век и возрождение гуманизма. В туманной зоне, образовавшейся между старым и новым порядками, процветали реформистские движения и романтический энтузиазм. В результате получался коктейль из реакционного и прогрессивного противления новому положению вещей. Нежная унитарная меланхолия некоторое время оплакивала старый привычный порядок, а потом слилась с новым, поддерживая протест против социальной несправедливости, мечты об утопическом социализме, надежды на восстановление прежнего социального равновесия, трансцедентальную философию, профсоюзы и их акции, а также активное движение против рабства Уильяма Ллойда Гаррисона и других агитаторов. Джеймс Расселл Лоуэлл так выразил эти бунтарские настроения: «Правда всегда оказывается на эшафоте, а Неправда – на троне, и все же именно этот эшафот и определяет будущее».
Социальные живительные силы бродили в массах, и в Джоне Пирпонте среди прочих. Но большинство все же не считало, что нищета, вызванная индустриальной революцией, оправдана получаемыми прибылями. Условия труда на заводах были плохими, просто ужасными, но общественное мнение того времени продолжало оправдывать сложившуюся ситуацию, к примеру, бывало мнение, что «принципы нашей религии слишком глубоко связаны с землей, чтобы следовать курсом политики, которая может привести либо к порокам, либо к невежеству. Хорошо известно, что ни в какой другой части мира моральные принципы не распространены так широко, как в конкретной части нашей республики, где наиболее широко превалирует производственная система».
Такое услужливое, сентиментальное безразличие раздражало Пирпонта. Он не тосковал о прошлом, его больше беспокоили настоящее и будущее. Пламенно и непреклонно он проповедовал слово Божье в условиях социальной борьбы. Кафедра стала для него трибуной. Пирпонт говорил: «Столь многие, даже из духовного сословия, живут ради плоти, заботясь только о плоти, и лишь сравнительно немногие живут духовно, заботясь о духовном… Осмелимся ли мы честно признать, сколь много мы служим Богу, а сколь – мамоне?»
В своей проповеди о воображаемой дискуссии между новообращенными и апостолом, который возражал против сжигания ефесянских книг, Джон Пирпонт категорически отвергал идею о том, что права собственности находятся выше самой жизни и прогресса: «Формы этого мира ушли в небытие, а с ними должны уйти и занятия, которые зависят от этих форм… Все те, кто в какое-то время был связан с существующим положением вещей, когда этот порядок меняется к лучшему, должны уступать место тем, кто несет это улучшение, либо сами должны поддержать то, что есть лучшее… Смогла бы даже хваленая римская правота прислушаться к требованиям друидского священника не вмешиваться в его дела?.. Когда торговцы всей земли будут рыдать, потому что больше никто не покупает произведенные их рабами товары, что произойдет с теми, кто в настоящее время так затейливо сплетает поводок для раба?.. Пусть также и ремесленники трясутся за свое ремесло, когда низвергаются боги, которым их ремесло призвано служить!.. Жизнь человека, его обязанности и его испытания постоянно изменяются вместе с условиями человеческой жизни. Но при этом моральные принципы правления Бога и правила, по которым измеряется наш долг, остаются такими же неизменными, как и сам Господь».