Морфы - стр. 12
Но Паша просто замолчал с таким таинственным видом, что во мне поднялась злость, и я пообещала себе обязательно узнать об этом Университете и при первой возможности попасть в него. Чего бы то мне ни стоило. Я человек азартный, и при этом стараюсь слов на ветер не бросать. Так что меня ждало непростое приключение.
Разумеется, ничего этого своему куратору я говорить не собиралась. В конце концов, у меня было полно времени.
Мы попрощались после импровизированного ужина в очередном сне, где даже потолок, казалось, давил на всех присутствующих. Если я правильно поняла аналогию, тот сон снился какому-то моему соотечественнику, заснувшему в самое нежелательное время для этого – на закате. Сны в это время снились тяжелые и муторные, смысла в них особого не было, но почти всегда было чем перекусить.
Рассказывать что-то о своих планах я не стала. Во-первых, вообще не люблю рассказывать о том, что еще не сделано – считайте меня суеверной, но дело обстоит именно так. Во-вторых, я слишком мало знаю о возможностях кураторов, и не хотела давать ему лишний шанс помешать мне. Сначала я хотела убедиться, что смогу увидеть его во сне, когда сама этого захочу.
Честно говоря, сомневалась, что получится хоть что-то – проведя весь день в чужих снах, я вроде бы и устала, и в то же время чувствовала себя совершенно выспавшийся. Но попытка не пытка – и я легла в постель, плотно сжала веки и попыталась представить перед собой куратора. Вместо Паши перед глазами вставала пустая комната, словно этот зловредный тип не желал появляться. Впрочем, не удивлюсь, если так оно и было.
Я открыла глаза и пошлепала на кухню попить. Казалось, я даже не засыпала еще, но за окном было темно, и только редкие оранжевые фонари озаряли эту чернильную муть.
«Ну погоди, – я неожиданно разозлилась. – Ты ведь не единственный куратор, верно? Вот и поглядим, кто мне сможет рассказать больше!»
Я снова легла и закрыла глаза. Но теперь пытаясь представить куратора для волонтерской службы. Мне же нужно пройти её идеально. Разве нет? Хорошие характеристики еще никому не помешали.
Та же комната больше не была пустой. Сначала в ней появился манекен в одежде вроде той, что была на Паше. Я даже подошла и потрогала руку – пластик. Холодный и неестественно бледный. Но стоило мне снова отойти, как манекен словно начал обрастать жизнью. Нет-нет, я в курсе, что так не говорят, но как иначе назвать то, что пластик пошел рябью становясь кожей, причем даже мельчайшие родинки принадлежали конкретному человеку, незнакомцу. Которого я еще никогда не видела. Впрочем, вскоре рубашка округлилась на груди, а черные вьющиеся волосы спустились ниже плеч, и я решила, что всё-таки не незнакомец, а незнакомка.