Море в облаках - стр. 12
– Тебе, наверное, пора домой? – спросил Жан без капли грусти.
– Да, пора. Не хочу, чтобы отец беспокоился, – Офелия бросила взгляд на мяч, а потом на Жана.
– Ну, тогда иди. Спасибо за компанию, было весело! – Жан в шутку отвесил поклон.
– И тебе спасибо! Ты оказался не таким ужасным, как мои одноклассники.
– Не могут быть все твои знакомые мальчишки такими уж плохими, не верю я в это! Ты просто с ними не пробовала играть в мяч, – он улыбнулся своей широкой, доброй улыбкой, и Офелия почти поверила ему.
– Могут-могут, – скорее из вредности сказала она. – А ты завтра будешь здесь? Мы могли бы снова поиграть вместе.
– Может, буду, а может – нет. У меня каникулы, и я не знаю, где захочу оказаться завтра! Но ты всё равно приходи, – он махнул ей рукой, поднимая мяч и собираясь уходить.
– Так у кого ты остановился? – Офелия тоже махнула Жану рукой на прощание, торопливо двигаясь к склону.
– Говорю же, прямо здесь. Беги! – Жан снова улыбнулся и побежал в противоположную сторону.
И Офелия побежала. Солнце вслед за ней катилось с небосклона, и девочка не хотела проиграть ему, своему яркому, горячему сопернику. Вот уже и фруктовые сады позади, на бегу Офелия успела надышаться сладковатым ароматом остывающей коры. Мостовая тоже отдавала своё тепло в воздух, в городе всё ещё было душно после дневного пекла. Кое-где в домах зажигались огни, Офелия прибавила шаг.
Отец уже был дома, но чем-то озабоченный молчаливо готовил на кухне ужин. Офелии показалось, что он даже не обратил внимания на её возвращение. В маленькой девчачьей груди поселилась капля обиды и разочарования. Раньше отец никогда не позволял себе так холодно встречать дочь. Она поднялась к себе в комнату и села на кровать, везде валялись вещи, мягкие игрушки, и этот беспорядок раздражал. Посидев немного в обиде и злости на ситуацию, на отца и немного – на Жана, Офелия всё же спустилась вниз. Мартин уже накрыл на стол и ждал её. Разговор не клеился. Офелия рассказывала, как прошёл день, а отец отвечал невпопад, либо просто молчал.
– Давай поедим в тишине? – спросил, наконец, отец.
– Хорошо, – Офелия совсем расстроилась, пораженная поведением отца.
Так же молча, они убрали посуду и разошлись по своим комнатам. Отец пожелал Офелии спокойной ночи, поцеловал в лоб, как и всегда. Но что-то в его действиях было ненастоящее, неживое. Не было привычной теплоты и отдачи, он словно робот – просто выполнял свои обязанности.
Офелия лежала в темноте, смотрела на лунный след, лежавший на стене, и хотела расплакаться. Но, вспомнив, что взрослые девочки не плачут, решила держаться. Чтобы папа не подумал, будто она плакса и каприза. Она повернулась на левый бок, чтобы луна светила в спину, и заснула.